Исход - Алексей Яшин

– Тут все просто, – Саша перебил Андрея, – пятилитровое пластмассовое ведро идеально помещается в унитазе. Внутрь вставляется мусорный мешок и сверху закрывается крышкой. Сходил, закрыл и ничего не пахнет. Раз в один-два дня завязываешь мешок узлом и выбрасываешь в мусорку. А имеющихся у нас пакетов хватит года на четыре.

– Пока неплохо! – Капуста бросил мимолетный взгляд в сторону кухни и направился в гостиную. – Ага, вот тут ваша «шведская семья» и обитает! Чудненько! В тесноте, но точно не в обиде! И печку, смотрю, забабахали. Молодцы, серьезно к делу подошли!

– Мы с Андрюхой весь день на эту бандуру убили, – Саша положил руку на остывшую печь, которая уже через час будет согревать жителей квартиры своим живительным теплом. – Я думал, у меня все связки полопаются и пупок развяжется. Тяжеленная она, зараза, но зато с ней не холодно. Дрова сотрудники МЧС подвозят, да мы и сами кое-где добывать их приноровились. Зимой, конечно, топить придется сильнее, а сейчас одной партии на ночь вполне хватает.

– С электричеством только все не очень, – Юрьев подошел к подоконнику и взял в руки ставшую теперь бесполезной солнечную панель. – Раньше двух таких панелей хватало, чтобы в течение дня зарядить два повербанка. Уже от них мы подзаряжали фонари, светильники и рации. Теперь эта хрень просто валяется без дела, того солнца, что пробивается через мглу, недостаточно, чтобы она хотя бы включилась. Удается немного разжиться энергией в оперативных штабах – там мощные бензогенераторы стоят, но желающих много, поэтому электроны раздают чуть ли не поштучно.

– Ну и не бездельничаем, конечно, – открыв лючок печки, Шевченко принялся запихивать туда заранее нарубленные щепки. – Я работаю в бригаде по разбору завалов, техники у нас не густо, да и мало, где она проедет. Дороги восстанавливают медленно, часто трещины бывают такие, что грузовик внутри спрятаться может. Пока засыпаем их всем подряд, а уж нормально все делать, видимо, будут уже после всех этих чертовых «вулканических зим».

– Я с девчонками разношу продуктовые наборы, одежду и прочее «людям с ограниченной мобильностью», как это у нас называется, – Андрей уселся в кресло и жестом указал Капусте на диван. – Пока только так, раны вроде затянулись, но от сильного напряжения боль все равно дикая. На самом деле волонтеров очень много, я бы даже сказал, что перебор. Люди остались без работы, надо же чем-нибудь себя занять. Интернета и кабельного нет, многих потянуло сделать что-нибудь полезное для общества. Это уже неплохо, часто до нас доходит только тогда, когда по башке треснут побольнее. Ну а в целом поделиться особо нечем. Кроме инцидента с Мариной, больше ничего экстремального с нами не было. Конечно, был шанс остаться без всего, когда у нее украли ключи и паспорт, но мы вовремя успели сменить замки, благо я их заранее припас. Помимо работы, занимаемся добычей дров и воды, два-три раза в неделю ходим в гости к родителям. Они, кстати, надежно пристроены в местном профилактории вместе другими пенсионерами и многодетными семьями, тут можно не волноваться. А вот как быть остальным, кто не попадает ни в одну из этих категорий. Таким, как мы, например. Пока ответа на этот вопрос нет даже у тех, кто на самом верху. Судя по всему, и к катаклизму в таких масштабах, и к аномальной бессолнечной зиме никто не готовился, а все нынешние телодвижения властей больше напоминают судорожные затыкания дыр без какого-то глобального понимания процессов и системного подхода. Винить их в этом, наверно, неправильно, думаю, лишь единицы во всем мире прогнозировали или даже знали о таком развитии событий. Получается, надеяться нужно будет только на самих себя и лишь немного на власти. Выбор у нас невелик, а мы четверо, с учетом определенной предварительной подготовки, находимся не в самом худшем положении.

– Короче, мужики, не буду больше жевать сопли… – развалившийся на диване Капуста закинул ногу на ногу, продемонстрировав всем вылезший из дырявого носка не отличающийся чистотой большой палец. – Не просто так я появился у вас на пороге, во многом это связано с тем, что ты, Андрей, сейчас сказал. Думаю, уже пора звать ваших красавиц – сейчас я буду делать предложение, от которого откажется только полнейший дебил!

* * *

Приближение настоящей зимы теперь ощущалось буквально каждой клеткой организма. Ночные минусовые температуры стали обыденным явлением, хотя и днем было лишь немного теплее. Небо постепенно затягивалось серой пеленой: солнце все слабее проникало через эту завесу и не могло полноценно согреть уже порядком остывшую поверхность Земли. Прошедший сильный снегопад оставил после себя плотный белый ковер, который больше не таял и звучно хрустел под ногами. Теперь община полностью перешла на зимнюю одежду, а валенки стали самой привычной обувью. Выпавшему снегу больше всего радовались дети: на центральной площади немедленно разгорелись нешуточные баталии, и даже взрослым иногда доставалось прилетевшим неизвестно откуда бесформенным снежком. К концу дня убранный с дорожек снег превратился в несколько стандартных для зимнего времени изваяний, в которые чуть ли не каждый поселенец вносил свои коррективы или дополнения. В итоге все они очень быстро перестали напоминать первоначальные задумки и превратились в каких-то жутких монстров, которые даже в дневное время могли вызвать мурашки на коже у неподготовленного к такому зрелищу человека.

Заготовка дров велась непрерывно: Наставник Михаил как будто чего-то опасался и никак не мог удовлетвориться уже сделанными запасами. Теперь лесорубы перешли на зимний вид транспорта и вместо колесной телеги использовали довольно большие сани. Поскольку никаких тягловых животных в общине не было – в сани впрягались сами поселенцы и, подобно бурлакам, тащили наполненный длинными поленьями транспорт поближе к деревне. Уже на окраине они сбрасывали с себя веревки и отдыхали, пока другие разгружали ценный груз и принимались мельчить его на небольшие поленья. Печи теперь не гасились, практически у каждой был ответственный за огонь человек, который периодически отвлекался от своих основных дел и подкидывал дрова в ненасытные чугунные топки. В безветренную погоду над всем поселением зависало облако из сажи, которое постепенно оседало вниз и до выпадения следующей порции небесных осадков лишало снег своей ослепительно-девственной белизны.

С наступлением холодов члены общины стали больше свободного времени проводить в «храме». «Братья» и «сестры», как правило, собирались в группы по интересам, превращая помещение в некое подобие гудящего пчелиного улья. Где-то любители книг устраивали дискуссии относительно тех или иных произведений, а желающие приобщиться к чтению слушали своеобразные речевые буктрейлеры и определялись со своими предпочтениями, благо библиотека в поселении была вполне достойная. В другом месте любители шахмат задумывались над вариантами беспроигрышных ходов и молча сверлили взглядами заставленные фигурами клетчатые доски. Более эмоционально вели себя любители карточных игр: но если поклонники преферанса больше напоминали джентельменский клуб, то игроки в «Тысячу» и «Уно» создавали шума больше всех остальных. Кто-то просто общался на совершенно отвлеченные темы, однако мало кто ностальгировал по жизни до апокалипсиса. Все понимали, что тот мир назад уже не вернется, поэтому предпочитали строить прогнозы относительно будущего. Наставник Михаил везде чувствовал себя в своей тарелке и за вечер успевал отметиться чуть ли ни в каждой компании. Лишенные гаджетов и социальных сетей подростки до сих пор ощущали определенный дискомфорт, но от безысходности занимались тем, что выдумывали совершенно невообразимые сюжеты, совмещая в них персонажей из комиксов, боевиков и книг, которые могли встретиться вместе лишь в неуемных детских фантазиях.

Вероника так и не оставила планов приблизиться к управляющей верхушке и настойчиво искала варианты добиться своей цели. Для начала она изучила шестерых соратников Наставника: двое действительно имели крепкие семьи, разбивать которые было чревато серьезными последствиями. Понаблюдав за четырьмя остальными, женщина выяснила, что Алексей давно встречается с «умелицей» Жанной, и, похоже, совсем скоро они сыграют самую первую в истории общины свадьбу. У друга Михаила Дмитрия также была постоянная избранница, хотя каким-нибудь образом узаконивать отношения они