Фауст. Страдания юного Вертера - Иоганн Вольфганг Гёте

как всюду,

Украшать красавиц буду.

Золотой венок из колосьев

Всем к лицу и всем любезен

Дар Цереры золотой;

И прекрасен и полезен,

Вас украсит он собой.

Фантастический венок

Мох попал сюда нежданно,

Вроде мальвы пестрый цвет!

Для природы –  это странно,

Но для моды вовсе нет.

Фантастический букет

Без сомненья, как зовусь я –

Феофраст не скажет сам,

Но пленить надеюсь вкус я

Хоть одной из милых дам,

И, быть может, выбран ею,

Я в прическе запестрею,

Иль приколет кто-нибудь,

Может быть, меня на грудь.

Вызов

Пусть причуда расцветает

По последней пестрой моде

И кокетливо блистает,

Непокорная природе!

Стебельки цветов младые,

Колокольчики златые

Хороши, –

Почки роз

Но счастлив тот,

Кто, сокрытых, нас найдет!

Как наступит радость лета

И раскроется бутон –

Кто не будет восхищен

Исполнением обета?

Розы, царствуя, пленят

Сердце, чувство, ум и взгляд.

Под зеленым навесом садовницы красиво раскладывают свои товары.

Садовники

(пение под звуки теорб)

Пусть цветы –  глазам отрада,

Вам их свойственно любить;

Но плодов отведать надо:

В них нельзя обману быть.

Вишни, персики и сливы

Блещут смуглою семьей;

Но покушать их должны вы:

Глаз –  судья о них плохой.

Подходите ж, покупайте,

Выбирайте, что вкусней!

О цветках стихи слагайте;

Плод вкушайте поскорей!

(Обращаясь к садовницам.)

К вам, прелестнейшему хору,

Мы поближе подойдем

И товаров наших гору

Рядом с вами разберем.

Под веселою листвою,

Что в беседках здесь растет,

Всяк найдет перед собою

Почки, листья, цвет и плод.

Оба хора с пением под звуки теорб и гитар проходят в глубину сцены, раскладывают свои товары и предлагают их гостям.

Мать и дочь.

Мать

(обращаясь к дочери)

Дочка! чуть ты в жизнь вошла –

Чепчик получила;

Тельцем ты нежна была,

Личиком манила.

О дочурке хлопоча,

Я в мечтах ей богача

В женихи сулила.

Ах, промчался ряд годов, –

Толку что-то мало!

Было много женихов, –

Даром все пропало!

Тщетно в танцах ты одним

Жала руки, а другим

Томный взор бросала.

Сколько праздников прошло, –

Счастье не дается;

В танцах, фантах, как назло,

Нам судьба смеется.

Хоть теперь, в веселый день,

Ты кого-нибудь поддень:

Может быть, нарвется!

Молодые, красивые подруги присоединяются к ним. Раздается шумная, непринужденная болтовня. Затем входят рыбаки и птицеловы с сетями, удочками, клейкими прутьями и другими принадлежностями своего ремесла и смешиваются с толпой красивых детей. Они бегают по сцене и ловят друг друга. Завязываются веселые разговоры.

Дровосеки

(входя шумно и неуклюже)

Посторонитесь!

Простор мы любим,

Деревья рубим,

Их с треском косим;

Когда ж их носим –

Толчков страшитесь!

Наш труд прилежный

В расчет примите:

Ведь если грубый

Не рубит дубы –

Как может нежный

Прожить, скажите?

Когда б мы дружно

Потеть не стали, –

Сознаться нужно,

Что все б дрожали.

Полишинели

(с ужимками)

Глупцы! Вы сроду,

Забыв свободу,

Свой горб сгибали;

Вот мы –  так хваты,

Умней трикраты:

Мы нош не знали!

Плащи, штанишки,

Брыжи, манишки

Легки, конечно!

Мы праздны вечно:

К себе не строги,

Лишь в туфли ноги

Мы обуваем;

По рынкам бродим,

Толпою ходим,

Стоим зеваем;

Пусть, петухами

Крича, над нами

Толпа смеется:

Нам все неймется;

Мы то в разброде,

Скользя в народе,

Угрями вьемся,

То вдруг сойдемся

И скачем шумно,

Крича безумно,

Дурачась смело.

До порицаний,

Похвал и брани

Нам мало дела!

Паразиты

(льстиво)

Вы все, рубаки

И те служаки,

Что уголь жгут нам, –

Полезный люд нам!

Ведь все сгибанье

И все киванье,

Все фразы лести

И все услуги

Кому угодно –

Все это вместе,

Без вас, о други,

Для нас бесплодно.

Не будь топлива,

Что греет живо,

Тогда бы чуда

С небес мы ждали,

Чтоб ниспослали

Огня оттуда.

На кухне варят,

Пекут и жарят;

Для лизоблюда

Смотреть отрадно:

Он рыбу чует,

Жаркое, жадно

Схватив, смакует;

У мецената

Кутит богато!

Пьяница

(в полусознаньи)

Нет преград сегодня нраву:

Нараспашку здесь я весь.

Все, что создано в забаву,

Я вкусить намерен здесь.

Чок стаканы! Пейте, пейте!

Знай, вино в стаканы лейте!

Ты там сзади: чок дружней!

Чок стаканы! Пить –  так пей!

Так жена моя озлилась,

Мой наряд худым нашла;

Я –  франтить; она взбесилась,

Жердью в маске назвала.

Ну и пью я! Пейте, пейте!

Знай, вино в стаканы лейте!

Жерди в масках, чок дружней!

Тост за тостом! Пить –  так пей!

Что ж, что пьян я? Примечай-ка:

Я в кредит кутить горазд;

Не хозяин, так хозяйка,

А потом служанка даст.

Пью я! Пейте, пейте, пейте!

Знай, вино в стаканы лейте!

Чокнем, други, подружней, –

Молодцами! Пить –  так пей!

В чем веселье нахожу я,

В том стыда нет для меня:

Пусть лежу я, где лежу я,

А стоять не в силах я.

Хор пьяниц

Дружно, братья! Пейте, пейте!

Знай, вино в стаканы лейте!

Кто сидит еще –  держись,

Кто упал –  под стол вались!

Герольд возвещает разных поэтов, певцов природы, двора и рыцарства, певцов любви и одописцев. Все они толпятся и мешают друг другу сказать хоть что-нибудь. Только один успевает выбраться вперед и сказать несколько слов.

Сатирик

Поверьте, мне, поэту,

Одно свершить отрадно:

О том поведать свету,

Что слышать всем досадно.

Певцы ночи и могил не могут ничего сообщить, ибо они ведут с новоявленным вампиром интересную беседу, из которой может развиться новый род поэзии. Герольд отпускает их и вызывает греческую мифологию. Последняя является в современном костюме, не теряя от того своей самобытности и прелести.

Входят три грации.

1-я – Аглая

В жизнь людей мы прелесть вносим:

Грациозно дар давайте!

2-я – Гегемона

Грациозно принимайте:

Любо брать нам то, что просим.

3-я – Евфросина