Бабья доля или Добродея - Наталья Александровна Баскакова

      Как правильно найти свою половину? Казалось бы, началось всё так хорошо – любимая жена, обожаемая дочурка. Но: «Покажется сатана лучше ясного сокола». Встретилась Клавдия и затмила всё вокруг. Тут ещё Михаил со своими советами: «Зачем тебе нужна с чужой земли, другой национальности. У вас и культура разная. Вам никогда друг друга не понять, потому что у вас интересы отличаются. Ну, по молодости увлёкся, и увлечения признал за любовь. А сейчас уже пора мыслить глубже. Клавдия зажиточная. Занимает хорошее место в этом мире. Это предприимчивая девушка. Ну, а Вероничке будешь помогать».

Михаил же на правах старшего брата всю жизнь являлся авторитетом. Где здесь, правда, а где ложь? Но, так или иначе, а жизнь сложилась далеко не так, как это нужно.

***

Шли годы. Людвиг обзавёлся новой семьёй. На свет появился сын Семён. Те грёзы, которые вскружили голову молодому офицеру, мало-помалу начали утихать. Девушки-то все милые и хорошие, только вот жёны становятся далеко не все славные. Но что, случилось, то случилось, прошлого не вернёшь. Близок локоток, да не укусишь.

Он даже не имел возможности встретиться с Вероничкой. Девочка теперь жила у родственников Настёны. Сама же Настёна тоже вышла замуж. И, вероятно, чтобы предостеречь дочку от несправедливых отношений отчима, пристроила ребёнка в надёжные руки.

Несколько раз Людвиг приезжал к приёмным родителям своей дочери, но всё было тщетно. Возможно, предостерегаясь того, что отец может забрать ребёнка, и они, бездетные, останутся в жизни одни, родители прятали девочку на печи за занавеской. Знакомилась Вероника со своим папой только через кисею.

Клавдия – новая жена Людвига, и знать не хотела ни о какой дочке. Свидание отца с дочерью, оказание отцовской материальной помощи категорически пресекались.

Роза и Ава покинули отчий дом и перебрались в Катайск. Ава пошла работать строителем, Роза устроилась телеграфистом. Но не заладилась личная жизнь у Розы. С мужем рассталась, а на свет вот-вот должен был появиться человечек.

Глава четвёртая

Декабрь пятьдесят первого года выдался холодным, снежным, с буранами и метелями. Морозы стояли такие яростные и трескучие, что птицы замерзали на лету. Именно в такой день и появилась на свет очень маленькая девочка.

В то же время сельская больница огласилась ещё одним детским криком, мальчишечьим криком. Не важно, кто из них первым вступил в этот мир, важно, что новорожденные оказались односельчанами из одной деревни Павломихайловки. А самое главное, что в этой деревне в двух семьях со дня на день ждали пополнение.

Одна из этих семей – Шлемовы. Роза вот-вот должна была разродиться и счастливая Александра не отходила от телефона. Целыми днями женщина «дежурила» в правлении колхоза. И вот он раздался долгожданный звонок. Зоя Поздеева, сельский бухгалтер радостно крикнула:

– Тётка Шура, из Томилова звонят, из больницы!

Александра одним прыжком оказалась у бухгалтерского стола:

– Чё тамо-ко, Зоюшка, говорят?

– Да говорят, что парень родился.

Александра не стала до конца выслушивать разъяснения, опрометью кинулась домой.

– Тихон-матушка, парень у Розы родился, – едва забежав, одним махом выпалила новоиспечённая бабушка. Дед же, напротив, только сдержанно улыбнулся:

– Ну, вот ишшо в нашем полку прибыло.

– Как звать-от будём? – Александра понимала, что новорожденный ребёнок с первой минуты жизни должен получить имя.

– Да как назывём, так и назывём, ни всё ли равно?

Александру посетила эврика:

– Знашь чё, отец,– супруги отчего-то уже давно друг друга стали называть «отец» и «мать», «старик» и «старуха», – давай-косе парнишку назовём Афанасием, как твово отца звали.

Тихону понравилось, что имя родного человека вновь будет жить в их семье.

– Афанасием, так Афанасием, пускай будет так, – согласился супруг.

      Утром, чуть свет, Александра собрала узелочек с гостинцами и побежала в Томилово. Она в буквальном смысле слова бежала. Несмотря на мороз, на плохо проторенную дорогу, на жгучий ветер, дующий прямо в лицо, какая-то неведомая сила несла женщину прямо в тот дом, где она увидит своего внука. Конечно, у них с Тихоном уже есть внуки. Но они, как в прямом, так и в переносном смысле слова, далеки от них. Километры разделяют их как с Людвигом, так и с Михаилом. Да и отчуждённость какая-то пролегла между семьёй Людвига и Александрой. Клавдия считает, что они городские, а она деревенская некультурная баба и её до Семёна не допускают.

Вероничку старики тоже не видят. А этот парень будет с ними, и расти будет в деревне. Он обязательно будет любить и беречь бабушку с дедом.

В приёмном отделении больницы Александра встретила бывшую свою сноху Настёну. У Настёны уже давно появилась другая семья, но любовь к Людвигу так и не прошла. И поэтому родители любимого так и оставались для неё родными.

– Ох, Настёнушка-матушка, как хорошо, чё я тебя здися увидала, – обрадовалась бывшая свекровь.

– Мама, ты Розу пришла проведать?

– Розу, да мнука тоже.

– Какого внука? – не поняла Настёна.

– Дак ты чё, милка, какого Роза родила.

– Девочка у неё, мама, родилась.

– Эко мистичко, дак я чё обмишулилась, чё ли? – сконфузилась обескураженная бабушка, – дак мине вчерася сказали в правлени, чё парень родился. Мы со стариком уже и звать зачали его Афанасием.

– Это у Фоменковых мальчишка родился, ты не дослушала, наверное, и побежала домой?

– Правда твоя, милка, – Александра по-родственному обняла Настёну. – Настёнушка, милка моя, пропусти-косе меня к Розе.

– Нельзя, это родильное отделение, там всё стерильно.

– Може сама она суды придёт, а?

– Да ты чё, мама?

– Ох, прости Восподи-батюшко, совсем с ума спетила, а где-косе мине увидеть-то Розу и робёнка? – не надеясь на успех, она спросила скорее себя, чем фельдшера.

– Иди к окну, а Розе я скажу, она тоже подойдёт к окну и поднесёт девочку.

– Ну дак ты котомочку-то нето ей отдай,– взбодрилась женщина.

      Александра скоро вышла из больницы и бойким шагом пошла к окну.

Мороз сковал окна так, что абсолютно ничего не возможно было разглядеть. Женщина принялась дуть и растирать замороженное стекло.

– Роза, доченька, покажи-косе мнученьку-то.

Молодая мама поднесла к окну младенца. Девочка спокойно спала. Изредка глазки приоткрывались, и ротик улыбался. Завязанный платок на головке сбился на одну сторону. Подобный вид придавал особую потешность и привлекательность ребёнку Александра зашлась от радости:

– Восподи-батюшко, баска-то кака. Розонька, как звать-от будёшь?

– Покуда не знаю.

***

Имячко для девочки вскоре нашлось. По давнему обычаю ребёнка необходимо было крестить в первые же дни появления его на белый свет. Дабы в случае его смерти, а раньше детская смертность имела большой процент, ребёнок должен представиться перед