Бабья доля или Добродея - Наталья Александровна Баскакова

Третий день – опять баня, опять компресс и вливание разведёного вина в детский организм. Вечером Александра начала укачивать Дашеньку. Все в избе спят, на стене спокойно постукивают ходики. Александра покачивает зыбку и тихонько напевает колыбельную:

Баю, баю, баю, бай,

Пойди, бука, под сарай.

Пойди, бука, под сарай.

Коням сена надавай.

Кони сена не едят,

Всё на Дашеньку глядят.

Александра тяжело вздохнула. Неужели она не сможет поднять ребёнка? А уж как она прикипела к этому больному ребёнку, спасу нет. «Милая ты моя, помоги мне и всё у нас будет хорошо». Женщина осторожно погладила ребёнка по лицу. Но…, что это? Вместо сухого, безжизненного лица женщина ощутила испарину.

– Тихон, Володя, соприла она, соприла, жить будёт!

Даша быстро пошла на поправку. Крепнуть и развиваться девочке помогало козье молоко и рыбий жир. Исчезла сыпь на тельце. Это результат частого купания в распаренной череде.

Девочка становилась пухленькой. Большие глаза её сияли, как звёзды. На смуглых щеках выступил нежный румянец. Малышка что-то лопотала, а что, никто не мог разобрать. Это была живая кукла.

Не случайно, деревенские подружки Тоська Бабик и Надька Сафонова решили с ней поиграть, как с куклой. Они украдкой схватили девочку и понесли к себе домой. Но не успели они пройти и двух домов, как Дарья подняла такой крик, что потенциальным горе-няням пришлось одним махом развернуться и водворить ребёнка восвояси. За что получили от тёти Шуры хорошую проволочку.

***

Пролетело два года. В семье Шлемовых появилось ещё две внучки. У Людвига дочку назвали также Дарьей, а у Авы родилась дочка Нина. И так уж получилось, что Дарья старшая и Ниночка постоянно находились у стариков, росли «на вольных хлебах». И вот, что характерно, при совершенно одинаковом воспитании в одной и той же окружающей среде развивались совершенно две разные личности.

Ниночка – белокурая, голубые большие глаза. Характер стойкий, целеустремлённый. Несмотря на свой полуторагодовалый возраст, ребёнок как будто стремился одним махом получить если не всё, то многое от жизни. Не успела она встать на ножки, у неё появилась мечта обязательно быть балериной. Она могла на цыпочках стоять и изящно крутиться. Ниночка умела постоять за себя и наказать ударом руки своего обидчика. Она как будто спешила воспитать в себе волю и бесстрашие.

Полная противоположность Ниночке старшая сестра Дарья, темноволосая и смуглая девочка – увалень, впечатлительная, всего-то она боится.

И, не смотря на внешнее различие, они были не просто сёстры, но и хорошие подруги. За непослушание «хорошим подружкам» обещали, что придёт бабай и заберёт их с собой.

И вот он пришёл с седой длинной клинообразной бородой, в шубе, в шапке, раскосые башкирские глаза хитро улыбались. Пришёл рано утром, когда семья Шлемовых завтракала, картошкой «в мундирах» с молоком и блинами из ржаной муки.

Вошедшего в избу каждый встретил по – своему. Александра радушно улыбнулась раннему гостю:

– Яргаля, здорово живёшь, садися с нами чай пить.

– Сипасибо, – но от чая не отказался.

Когда трапеза подходила к концу, Тихон, зная с какой целью заявился добрый знакомый, всё-таки спросил:

– Ну, чё, бабай, приехал за сеном?

Тут-то всё и началось: у Дарьи округлились глаза, задрожали губы. Она, как ошпаренная, бросилась под высокую деревенскую кровать и сквозь слёзы дрожащим голосом повторяла:

– Ба-ба-бай, я не фочу ба-ба-ю!!!

– Щё, щё такой, защем девищка пилащит? – растерялся старик.

– Тебя напугалась, – пояснила Александра. Тихон, не обращая внимания на эмоции внучки, вёл деловые переговоры с партнёром:

– Ты на лошади приехал?

– Канушна, моя на лошад пришёл.

– Вот и хорошо, – одобрил продавец, – шшас поедем на делянку, там сразу и воз сложим.

Пока торг вёлся, а Дарья в это время под кроватью слёзы по щекам размазывала, Нина решила детально изучить, что есть такое бабай и чем он страшен для малых ребятишек? Девочка рассмотрела руки, ноги старика, потрогала его одежду. Затем попросилась к деду на руки, чтобы изучить его седую бороду.

Наконец Тихон и Яргаля вышли из дома. И здесь охватил ужас бесстрашного ребёнка. Ведь он мог их с сестрой утащить в свою берлогу. И в представлении самого ужасного, Ниночка с криком: «Баба-а-а-й!!!» кинулась вслед за сестрой под кровать.

Девочки были действительно настоящими сёстрами. У них всё было едино, всё по-

ровну. За едой, для особого аппетита, по материнскому недогляду малышки могли с удовольствием измазать свою нежную кожицу маминым косметическим кремом.

Ловкая Ниночка, как могла, успокаивала неповоротливую Дарью, призывая к милосердию взрослых.

Пришла золотая осень, пришла со своим богатством. Одним собрать урожай не всегда под силу. Вот и съезжается родня, как птицы в своё гнездо, чтобы сообща преодолеть невозможное. На уборку картофеля к Шлемовым приехали дочери. Все кроме малышей находились в огороде. Деревенский уклад жизни призывал привыкать к самостоятельности не только взрослых, но и детей.

Оставшись полноправными хозяйками, пусть даже на короткое время, девочки старались всё проверить, достать недосягаемое. Дарья подвинула табурет довольно широких размеров к стене, чтобы с полки достать хрупкие граммофонные пластинки. Душа музыки просит, но чрезмерная упитанность с первой же попытки не позволяла девочке вскарабкаться на нужную высоту. Девочка несколько раз обошла вокруг широкого табурета, то поставит одну ножку на нижнюю перекладину, другую пытается закинуть на сидение табурета, то ляжет ничком на табурет и при помощи рук пытается покорить неприступность. Наконец, ей это удаётся и, казалось бы, вот она цель, только стоит руку протянуть, но малышка потеряла равновесие и со всего размаху упала на пол. Слёзы рекой. Ниночка подбежала к плачущей сестре:

– Дака, боня да?

– Бо-о-о-ня?

В избу вбежала Роза и увидела следующую картину: Даша сидела на полу, размазывала слёзы по щекам и что-то причитала. Нина подбегала то с одной, то с другой стороны к сестре, гладила её, целовала в щёку и уговаривала как-то по – особому, по – взрослому:

– Дака, не пачь, я тобой, ты моя.

– Дашенька, доченька, что случилось?! – Роза подбежала к дочери и начала ощупывать ручки и ножки, обследовать голову, чтобы убедиться в отсутствии травм. Дарья от боли и обиды ничего вразумительного не могла произнести. Зато Ниночка вдохновенно начала объяснять своей крёстной-матери о случившимся. И без того большие голубые глаза малышки расширились, длинные чёрные ресницы утвердительно хлопали:

– Лётя, Дака поезя пока и пая.

Роза, как ни старалась, так и не могла расшифровать замысловатый младенческий говор:

– Нинонька, где она упала? Девочка снова пыталась объяснить:

– Дака поезя и пая.

– Ниночка, доченька моя, я так и ничего