Советская одноактная драматургия, 1978 - Гунар Рейнгольдович Приеде

Е г о р. Почему же безымянной, Стас? Название этому месту есть.

С т а с. На карте нету…

Е г о р. Будет. Вырастут сосны, внуки обозначат это место на карте. Обязательно.

С т а с. Снова ты за внуков! Ты когда-то хотел стать летчиком?

Е г о р. Хотел…

С т а с. Может быть, не поздно переучиться? Время бежит…

Ж м у р к и н (изображая из себя пьяного, поет). «А годы проходят, все лучшие годы…».

Е г о р (отмахнулся от него). Учиться рад. Переучиваться тошно. (Поднимается из-за стола.) Пойду позвоню в деревню. Где наш Федор Иванович затерялся? Приедет или заночует там? Беспокойство какое-то одолевает. Жмуркин, не пей больше. Ты становишься некрасивый и еще больше глупый.

Ж м у р к и н (продолжает дурачиться. Встал с рюмкой в руке, раскачиваясь, декламирует).

Впереди

Захмелевшая очень дорога.

Позади

Захмелевшая очень жисть.

Не ругай нас, начальник,

Ты за выпивку строго.

Мы — опора твоя,

Ты за эту опору

Держись!

Е г о р. Сам сочинил?

Ж м у р к и н. Сам.

Е г о р. Совсем глупо. Говорил, не пей. (Уходит в дом.)

Ж м у р к и н. Консерватор! Какой могучий талант хочет загубить!

С т а с. Пойду под небо и под звезды. Устал зверски. Хочешь со мной, Надя?

Н а д я. Нет, Стас. Посижу здесь.

С т а с  уходит.

Ж м у р к и н. А вы знаете, Надя… Ваш Стасик, простите, Стас…

Н а д я. Почему мой? Мы просто с детства знаем друг друга — и все. Живем в одном доме.

Ж м у р к и н. Очень приятно это слышать. Успокоительно. Но он-то любит вас наверняка, иначе не стал бы брать в такую поездку.

Н а д я. А вы лихой парень… Сразу быка за рога. Без лишних церемоний…

Ж м у р к и н. Бестактно? Не умею вокруг да около. Так честнее. Ясность должна быть во всем. Так легше живется. Любит, факт. Вы красивая. А вы полюби́те Егора, а? Советую. Блестящий парень. Я его люблю.

Н а д я. Егора? А почему, собственно, Егора, а не вас? По логике развития разговора, я должна вас полюбить!

Ж м у р к и н (хохочет). Напросился! Меня! Меня даже мама всерьез не принимает. Говорит, Сашка-оживляшка, Сашка-неваляшка, а дед, так тот непечатным эпитетом… Полюбите Егора. А то мне кажется, что он для чужих внуков сосны сажает.

Н а д я. Однако… Совсем смело. Но я прощаю, потому что в Егоре Александровиче действительно есть какая-то большая цельность. Своя правда, что ли…

Ж м у р к и н (размышляет вслух). У каждого есть своя правда, Надя. А у меня сегодня ее нету. Улетучилась. Стас ведь по-своему тоже прав. Он из любви к брату так говорил. И меня смутил своими разговорами. Один раз ведь живем! Но почему-то не для себя, даже не для сынов своих, а для каких-то внуков. Я своего сына не могу себе представить, а тут — внук! Ха-ха! Я никогда не задумывался над этим, считал, что так и надо. А выходит, это мой далекий внучек, впрочем, бородатый уже дядька, будет спиливать корабельную сосну, которую я спичечкой посадил, трясся над ней, дыханием своим согревал, руки в кровь… Абстрактно как-то.

Н а д я. А Логунов?

Ж м у р к и н. В этом-то и все дело! А вы спросили бы у Логунова, счастлив ли он? Федор Иванович не совсем еще старый, всю жизнь живет на заимке, вдали от больших дорог, от красивой жизни, женщин, театров, развлечений. Ради чего? Ради абстрактного внука, которому, может быть, наплевать будет на рачительного дедушку? Вы бы хотели стать Логуновым?

Н а д я. Вы странный, Саша. Только что говорили хорошие слова о Логунове, о Егоре Александровиче и тут же…

Ж м у р к и н. Я пока только думаю вслух. Пытаюсь что-то понять. Я хотел в лесотехнический поступать и думал, что не с бухты-барахты. А сейчас меня сбили с толку. Вы не ответили. Захотели бы вы стать Логуновым или Егором Александровичем?

Н а д я. Не знаю.

Ж м у р к и н. Ну вот! А почему? Благородно, красиво. Или вы думаете, как Стас?

Н а д я. Так нельзя говорить, Саша. Почему, скажем, я не смогла бы стать космонавтом или сталеваром?

Ж м у р к и н. Кость хрупкая.

Н а д я. Грубиян вы. Хотя все правильно. Мелкая кость.

Ж м у р к и н. Кесарю — кесарево, значит, а слесарю — слесарево? А в городе сейчас, наверное, хорошо, а? Соскучился! Мороженого хочу. На пляже. Съел бы прямо с ящиком. Стас ведь в чем-то прав. Мне двадцать четыре, а здесь и влюбиться не в кого. (Берет гитару, задумчиво поет.)

Будит меня

Синий рассвет

Росный.

Нежным приветом

В небе звенят

Сосны.

Дышут, страдают,

Рвутся в простор,

Как люди.

Верю и знаю,

Что гордые сосны

Любят.

Сосны, как люди,

Между собою

Дружат.

Кружат.

Кружат под солнцем

Кроны зеленых

Кружев.

Я поднимаюсь с синим

Рассветом

Росным.

К вам поднимаю я

Руки свои,

Сосны!

Н а д я. С чувством…

Ж м у р к и н. Не смейтесь. Ерунда все это. Плохие стихи. Тесто. А плохие стихи, как плохое вино. Немного веселит, и немного в животе болит. Это я Солоухина недавно читал. Сперва Солоухин меня с толку сбил, а сегодня вот Стас. Все на раскоряку теперь. Два брата, оба с высшим образованием, но один при галстуке, беленький, у другого руки от земли и ветра потрескались. Может, мне не подавать в лесотехнический, а?

Н а д я. Почему же?

Ж м у р к и н. Смеяться будете. Может быть, я тоже галстук хочу. Посмотрите, какой Стас, какой Егор, какой я. Руки в ссадинах, многотрудные сапоги даже в голяшках потерлись, шея грязная, а нечесаная башка до сих пор еще в разных сомнениях, как собака в репьях…

Н а д я. Мне кажется, вы сами себя намеренно хотите…

Ж м у р к и н. Раззудить? Это самопроверка. Вы никогда не пробовали вот так, вслух подумать?

Н а д я. Нет, признаться… Всегда было как-то все просто. Школа. Институт…

Ж м у р к и н. А я все время, как ваш Стас! Думаю, как бы не прогадать в жизни…

Н а д я. Не прогадать?

Ж м у р к и н. Да. Жизнь коротенькая. А ее надо сделать побольше… Стоп, Жмуркин! Это чужие слова! Это слова Логунова!

Н а д я. Не подумала бы…

Ж м у р к и н. Он по уму — академик! Постойте, постойте… Дайте подумать. Логунов сорок два года сажает сосну. Знаете, сколько лесов за сорок два года он создал? Орден получил!.. А я просто таракан.

Н а д я. Почему таракан?

Ж м у р к и н. Хочу тараканьих радостей. Галстук и сладенькой водички.

Н а д я (подозрительно). Это вы о себе?

Ж м у р к и н. О ком же еще! Самопроверка! Жизнь коротка, и можно ее прожить без болячек, в тепле. Понимаете? На смертном одре все одинаковы — большой и маленький, грешный и праведный…

Н а д я. Не понимаю…

Ж м у р к и н. Вами не понять. У вас все устроено. А