ГАЙДЗИН: Траектория срыва - Влад Эверест

Я толкал её до ворот. Открыл засов, стараясь не скрипеть. Выкатил на дорогу. Закрыл ворота. Пот заливал глаза. Руки дрожали от напряжения. Я протолкал её еще метров двести по дороге, за поворот, чтобы звук не отразился от стен ангара.

Только там, в темноте под эстакадой, я запрыгнул внутрь и нажал кнопку.

БРЭП-БРЭП-БРЭП! Зверь проснулся.

Я включил фары. Левая поднялась «слепая», правая осталась закрытой — моторчик сгорел. Одноглазый пират.

Первая передача. Сцепление схватило резко, с ударом. Машина дернулась и прыгнула вперед.

Я вдавил газ. Турбина свистнула, и меня вжало в спинку сиденья. Ускорение было диким, сырым, необузданным. Задние колеса сорвались в букc на второй передаче.

— Йе-ха! — заорал я в открытое окно.

Впереди была ночь, горы и дорога, которая звала меня.

Дорога до Хаконэ заняла час.

Пока я ехал по шоссе, я привыкал к машине. Она была жесткой. Подвеска, койловеры, найденные в куче мусора была зажата до предела. Каждая трещина на асфальте отдавалась в позвоночник. Руль был острым, нервным. Машина рыскала по колее. Но как только обороты переваливали за 4000, начиналась магия. Ротор раскручивался мгновенно, до 8000, прося еще и еще.

Я свернул на горную дорогу. Turnpike Hakone. Мекка дрифтеров.

Подъем вверх. Темнота, только свет моей единственной фары выхватывал деревья и отбойники. Я увидел огни на парковке у дамбы. Там уже собралась тусовка. Музыка, дым кальянов, ряды сверкающих машин.

S15, Supra, GT-R, Chaser… Выставка достижений японского хозяйства. Все в идеале, наполированные.

Я въехал на парковку. Звук моего прямотока заставил всех замолчать. Я медленно прокатился мимо рядов идеальных машин на своем разноцветном, гремящем, одноглазом чудовище. На меня смотрели как на привидение. Кто-то смеялся, кто-то снимал на телефон.

— Смотрите, свалка приехала! — крикнул кто-то.

Я нашел свободное место в самом темном углу, рядом с мусорными баками. Символично. Заглушил мотор. Уши заложило от тишины.

Ко мне подошел Рю. Тот самый блондин на желтой S15. Он был с компанией.

— Ну надо же, — он постучал пальцем по моему разноцветному крылу. — Ты все-таки приехал, гайдзин. И оно даже не рассыпалось по дороге?

— Турбина работает? — спросил я вместо приветствия.

— Дует как надо, — кивнул Рю. — Но ты же понимаешь, что тебе здесь не место? Это сходка клуба «Night Walkers». Здесь катаются те, кто умеет. А не те, кто ворует запчасти.

— Я приехал не в клуб вступать, — я вышел из машины. — Я приехал проверить машину.

— Проверить? — к нам подошел еще один парень. Высокий, с холодным взглядом. Он был одет в строгий гоночный комбинезон, расстегнутый до пояса. Рядом с ним стояла серебристая Honda S2000.

Это был Акира. Местная легенда.

— Акира-сан, — Рю поклонился ему. — Этот гайдзин — тот самый механик с разборки. Говорит, собрал корч.

Акира посмотрел на мою RX-7. Его взгляд задержался на розовых стяжках на бампере, на разном цвете панелей. Потом он заглянул в салон, увидел пустой кузов и каркас безопасности.

— FD, — произнес он. — Хорошая платформа. Испорченная плохими руками.

— Руки нормальные, — огрызнулся я. — Бюджет плохой.

— Бюджет не оправдание отсутствия стиля, — Акира повернулся ко мне. — Ты хочешь проверить машину? Хорошо. Поедешь со мной. Вниз по горе.

Толпа ахнула.

— Акира, ты серьезно? — удивился Рю. — Ты и этот мусор?

— Мне скучно, — Акира зевнул. — А этот парень наглый. Хочу посмотреть, как быстро он убьет этот ротор.

Он подошел ко мне вплотную.

— Условия простые. Cat and Mouse (Кошки-мышки). Я ведущий, ты ведомый. Если удержишься у меня на хвосте до финиша — я заплачу тебе за бензин. Если отстанешь больше чем на два корпуса — ты больше никогда не приезжаешь на эту гору.

Я посмотрел на серпантин, уходящий вниз в темноту.

— Идет.

— Только постарайся не разбиться, — Акира сел в свою Хонду. — Убирать твой металлолом с трассы будет некому.

Я сел в машину. Руки вспотели. Это было безумие. Первая ночь, непроверенная машина, незнакомая трасса, чемпион в соперниках. Именно так, как я любил.

— Потанцуем, — я надел шлем (старый, мотоциклетный, который прихватил с разборки).

Мы стояли на линии старта.

Слева — идеальная, хищная Honda S2000. Её двигатель F2 °C работал ровно, как швейцарские часы. Из выхлопной трубы вырывался едва заметный пар. Справа — мой Франкенштейн. RX-7 тряслась в лихорадке, холостые обороты прыгали от тысячи до двух. Выхлоп стрелял огнем, освещая ноги зрителей. Я видел их лица. Смесь насмешки и жалости. Они ждали, что я заглохну на старте. Или что у меня отвалится колесо в первом повороте.

Парень с фонариком встал между машинами.

— Готовы?

Акира даже не кивнул. Он смотрел только вперед, в темноту спуска. Его руки в перчатках спокойно лежали на руле. Полная концентрация.

Я выжал сцепление. Левая нога дрожала от напряжения. Поднял обороты до пяти тысяч.

— Р-р-рата-та-та! — отсечка билась в лимитер.

Парень резко опустил руки.

Старт!

S2000 сорвалась с места мгновенно, без лишней пробуксовки. Электроника и отличная резина сделали своё дело. Я бросил сцепление слишком резко. Задняя ось подпрыгнула, колеса вгрызлись в асфальт, но тут же сорвались в дым. Машину кинуло вправо, прямо на зрителей. Толпа отшатнулась с визгом. Я поймал занос, выровнял руль и вдавил газ. Турбина засвистела. Вторая передача. Удар в спину. Акира был уже метрах в тридцати впереди.

Мы влетели в первый поворот.

Акира прошел его идеально. Торможение, загрузка передней оси, поворот руля, апекс, газ. Ни миллиметра лишнего скольжения. Грип (езда без заноса) — самый быстрый способ прохождения.

Я не мог так ехать. У меня была лысая резина с разборки и подвеска, настроенная на глаз. Если я поеду чисто — я отстану.

Поэтому я дернул ручник.

RX-7 боком влетела в поворот. Угол был слишком большим. Меня несло на внешний отбойник.

— Держись, сука! — заорал я.

Я ударил по газу. Задние колеса раскрутились, и машину вытолкнуло внутрь поворота. Я прошел в полуметре от бампера Акиры, но потерял скорость на выходе. Он снова ушел вперед.

— Не уйдешь!

Спуск становился круче. Следующая связка — «S-ка». Левый, сразу правый. Акира перекладывал машину плавно, как вода течет по камням. Я швырял Мазду грубо. Газ-сброс-ручник-газ! Машина скрипела, стонала металлом, но держалась. Роторный мотор в своей стихии — на высоких оборотах он выл как бензопила.

Я начал сокращать дистанцию.