Живущий за двоих - A. Gruinard

Она так сильно рассмеялась над его удивленным взглядом, что фыркнула, что рассмешило ее еще больше.

“Конечно, это будет дверь ‘С’, ты, самоуверенный большой ублюдок”.

Она соскользнула с кровати, и Эндрю вскочил, хватая другой презерватив, пока она сидела на кровати с растерянным видом.

“Собачка, руки и колени, голова опущена, а задница поднята”.

Ебля была такой, какой он и надеялся ее увидеть. Хелена была не такой уж высокой или очень тяжелой, поэтому было сложно подобрать нужную высоту или угол наклона. С некоторыми регулировками они достигли этого и просто поехали по колее. Хелена, возможно, и не рыдала в подушку, но она стонала и кричала. Когда она кончила во второй раз, напряжение и изгиб ее киски были слишком сильными, и Эндрю отпустил ее. Когда он перевел дыхание, его руки напряглись, чтобы не раздавить ее под собой, они соскользнули друг с друга. Как только презерватив был очищен и выброшен, он сел на край кровати.

“Я думаю, ты сломал меня”.

Хотя голос Хелены звучал устало, в ее голосе слышался намек на веселье. В ответ Эндрю опустился на колени между ее ног и начал ласкать верхнюю часть ее бедер и ягодицы.

“Боже, тебе когда-нибудь бывает достаточно? Невозможный мужчина”.

Ее любимая эпитафия для него. Она сползла с кровати и оседлала его для долгого поцелуя и объятий.

“Именно это я и имею в виду, я чувствую себя изнасилованной. Ты выполняешь свои обещания”.

Она посидела в его объятиях некоторое время, прежде чем они начали остывать.

“Давай, пойдем в душ. Я тоже сейчас проголодался”.

35 минут спустя они вышли из общежития и пересекли Эйнджел-Корт. Волосы Хелены были все еще влажными, но они выглядели как обычные две студентки, собирающиеся на поздний ужин. Эндрю видел смысл в том, чтобы она не разгуливала в костюмах и платьях, это привлекло бы слишком много внимания и вызвало бы слишком много сплетен. Все, что отличалось от обычного, это то, что они знали, внешне это ничем не отличалось от любой другой вечеринки.

“Разве это неправильно - хотеть, чтобы я держал тебя за руку, когда мы выходим?”

“Я подумал о том же. На обратном пути, когда будет тише и темнее?”

Эндрю кивнул в знак согласия, и они отправились в вечерний Кембридж.

Том 8. Глава 15

Хелена слишком много выпила в тот вечер, и поэтому, когда они вернулись в ее комнату, их прежние шалости не повторились. Она пробормотала, чтобы Эндрю остался, поэтому он прижался к ней сзади, но когда в 4.00 ему захотелось пописать, он вышел и после этого вернулся в свою комнату. На следующий день он проснулся намного позже обычного, было приятно долго лежать, и он отправился на более продолжительную пробежку. Его маршрут пролегал на север мимо Сент-Джонса и выходил на дорогу в Гертон, но он продолжал проезжать мимо нее. Пробежав 30 минут, которые совпали с прибытием на поле для гольфа Girton, он просто развернулся. Кембридж находится в районе Англии, который называется Болота и по сравнению с Шотландией был равнинным. Бег был ровным и непринужденным. Эндрю подумал о вечере с Хеленой и улыбнулся. Они были расслаблены друг с другом за ужином, не было никакой неловкости. Легкая резкая боль в паху - признак того, что вечер прошел хорошо. Когда он возвращался мимо Гертона, было 9.40, поэтому он не стал мешкать и поехал домой. Эндрю нужно было принять душ, прежде чем отправиться к Адденбруку, плюс найти что-нибудь поесть. В коридоре было тихо, и поэтому в 10.15 он собрал несколько книг, чтобы изучить их позже, и направился к автобусной остановке, чтобы совершить короткую поездку к Адденбруку. Он надеялся, что тамошнее кафе открыто, и он сможет быстро позавтракать и купить что-нибудь на обед. Несмотря на то, что он напортачил со временем, так долго бежав, он смог съесть тарелку хлопьев и немного фруктов и перекусить бутербродом на потом, прежде чем отправиться в зону для волонтеров. Эндрю зарегистрировался, ему выдали действительно отвратительный топ, который не подходил по размеру, и в 10.55 он стоял у входа в детское онкологическое отделение. Это был последний шанс, если бы он прошел через те двери, которые он открывал.

Думая о своей подруге Фейт, о том, что ее жизнь оборвалась, ее надежды и мечты перешли к мальчику, которого она едва видела, Эндрю знал, что сможет это сделать. В мрачные моменты, а он знал, что впереди будет много мрачных моментов, Эндрю мог цепляться за память о Фейт, зная, что, если бы роли поменялись местами, она была бы там. Итак, он открыл дверь палаты и отправился в прошлое. Запахи, звуки, виды. О боже, неужели нахлынула куча воспоминаний пятилетней давности? Эндрю подошел к посту медсестры и представился палатной сестре.

“Твой первый день здесь, Эндрю?”

Он кивнул.

“Да, это так”.

Поэтому они начали с него осторожно. Медсестрам приходилось много таскать вещи, тот факт, что он был высоким и относительно сильным, заставлял его делать для них некоторые странные вещи, убирать вещи с дороги, опускать вещи вниз, много обычных вещей собачьего типа. Но это был их способ оценить его, не только по поведению, но и по множеству мелких вопросов, чтобы проверить его ответы. Он был моложе любого другого волонтера на тренинге, а "Детская онкология" занимала довольно почетное место в конце списка волонтеров. Даже в первый час работы Эндрю смог увидеть множество детей на разных стадиях лечения, у некоторых все еще были волосы, в то время как другие представляли собой жалкие лысые скелеты, на руках были видны вены, по всему телу были прикреплены провода и трубки.

Его первое взаимодействие было простым: мальчик, который выглядел лет на 9, но, насколько знал Эндрю, ему могло быть и 14, уронил своего медведя на землю. Эндрю остановился и поднял его. Он прошептал "спасибо", и Эндрю продолжил идти. Затем на кухню принесли обед, и ему было поручено помочь санитару разнести еду по кроватям. По его собственному опыту, по крайней мере, в половине случаев он ни к чему не прикасался или просто съедал очень мало. Они с Фейт много раз комментировали расточительство, заключающееся в том, чтобы приносить всю еду в онкологическое отделение только для того, чтобы через 45 минут вернуть ее нетронутой. Он использовал свое время в качестве прославленного толкача троллейбуса, чтобы установить зрительный контакт с