Театр. Том 2 - Пьер Корнель

Убив Маврикия со всей родней мужскою,

Ты дочь его в живых оставил с целью тою,

Чтобы с Пульхерией потом вступил в закон

Твой сын, которому ты завещаешь трон.

Отец ее и дед — Маврикий и Тиберий,

А к ним народ досель в такой привязан мере,

Что позабудет он, как ты венец обрел,

Коль их наследнице достанется престол,

И не прельстят толпу смутьяны тенью брата,

Когда сестрой бразды правленья будут взяты,

Но с браком поспеши: в бою излишне рьян,

Собой сто раз на дню рискует Маркиан.

С войны последней он лишь чудом возвратился,

Не будь Леонтия, ты с сыном бы простился:

Лишь доблесть этого отважного бойца

Спасла царевича от плена иль конца.

Так пусть, коль смерть ему назначит рок жестокий,

Останется нам внук Маврикия и Фоки,

Чтоб люди, первого из дедов в нем любя,

Перенесли с него любовь и на тебя.

Фока.

Давно бы эту мысль привел я в исполненье,

Но все препятствует ее осуществленью.

Мой сын с Пульхерией сошелся только в том,

Что в гроб обоим лечь милей, чем жить вдвоем.

Единые в своей взаимной неприязни,

Они наперекор идут мне без боязни.

Царевне — той совсем невыносим мой вид,

И хоть она еще приличия хранит,

Скорбь об отце ее, надменную, снедает

И каждый миг бросать мне вызов побуждает.

За это не на ней — на мне лежит вина:

Так матерью своей воспитана она,

А ту я пощадил, решив, что примирится

За доброту мою со мной императрица.

Крисп.

Правителю нельзя жалеть людей таких:

Кто уступает им, тот спесь вселяет в них.

Законна сила там, где просьбы были втуне.

Фока.

Вот этим я путем царевну и приструню.

За нею послано, и здесь она сейчас

Услышит от меня не просьбу, но приказ.

Крисп.

Она пришла.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Пульхерия.

Фока.

Оставь, Пульхерия, бунтарство.

Мы, медля с браком, вред наносим государству.

Давно необходим нам цезарь, и его,

Царевна, ты родишь от сына моего.

Не слишком у меня чрезмерные желанья,

Коль я тебя прошу за все благодеянья,

Которым с детских лет ты потеряла счет,

Лишь об одном — моих не отвергать щедрот.

Принять их от меня — честь, а не униженье.

Мой сын и мой венец достойны уваженья,

И счастлив я тебе их предложить опять,

А ты не помышляй мне снова отказать.

Я взять свое добром иль силой не премину.

Не чтишь во мне отца, так бойся властелина:

К повиновению он может привести

Тех, чью привязанность не в силах обрести.

Пульхерия.

Покуда выбирать давали мне спокойно,

Отстаивать себя старалась я пристойно

Из благодарности к тому, от чьих щедрот,

Как ты везде трубил, Пульхерия живет.

Но раз теперь себя ты выказал тираном,

С тобой начистоту поговорить пора нам,

Дабы усвоил ты, гонитель мой, что я —

Дочь императора, а не раба твоя.

Ты должен был себе поставить целью главной

Скрыть от меня, кто я и кто отец мой славный,

Коль впрямь меня мечтал настолько ослепить,

Чтоб захотелось мне твоей невесткой быть.

Подумай, чем прельстить меня ты хочешь ныне

И что мне за нужда в твоем венце и сыне,

Коль твой венец и так неоспоримо мой,

А сын — не пара мне, раз он рожден тобой?

Ты щедростью меня отнюдь не восхищаешь:

Ведь коль твой сын со мной разделит мой венец,

По праву им владеть ты сможешь наконец.

Сегодня ты для всех тиран и узурпатор,

А не потомственный, законный император,

Но веришь, что тебя признают таковым,

Коль я вступлю в закон с наследником твоим.

Ты, истребив мой дом, одной мне дал пощаду,

Но этим предо мной бахвалиться не надо:

Причиною того, что я досель цела,

Не милосердие — политика была.

Расчет — вот что тебя ко мне расположило:

Ты сохранил меня, чтоб я тебе служила,

И предлагаешь мне свой ненадежный трон,

Чтоб под тобою впредь не колебался он.

Узнай же, какова Пульхерия на деле,

И позабудь свои несбыточные цели.

Я помню, что престол, где ты воссел, тиран,

От крови моего отца еще багрян;

Поэтому владеть им не желаю вновь я,

Покуда кровь на нем твоей не смыта кровью,

Покуда на него по мертвому врагу,

Как по ступеньке, я подняться не могу.

В тебе ни чтить отца нет у меня причины,

Ни, уж тем более, бояться властелина:

Не вынудят меня страшиться иль любить

Злодея, что велел моих родных убить.

Фока.

Молчал я потому, что вызнать мне хотелось,

Чем объясняется твоя, царевна, смелость,

Но докажу теперь, тебя, как встарь, любя,

Что тешишь ты пустой надеждою себя.

Не мни, что на твоем наследственном престоле

Без помощи твоей не усидеть мне доле:

Я двадцать лет венец и без нее носил,

По праву выбора, что войском сделан был.

Трон — не имущество, что к детям переходит.

Лишь войско на него правителя возводит,

И в день, когда оно меняет выбор свой,

Прощается былой избранник с головой.

Маврикия, увы, постигла та же участь,

И я его казнил, от состраданья мучась,

Но зная, что нельзя на это не пойти,

Коль я хочу страну от новых смут спасти.

Однако, трон вернуть его семье мечтая,

В живых оставил дочь покойного тогда я,

А ныне от меня принять прошу ее

То, что он потерял и что давно — мое.

Пульхерия.