Портрет лива в Старой Риге - Гунар Рейнгольдович Приеде

М а р и с. Дальше?

И р м г а р д е. Одна больная, которой я читаю газеты, в молодые годы увлекалась романом Маргарет Митчел{113} «Унесенные ветром». Книжка эта есть у моей приятельницы Барбары Дреймане.

М а р и с. Прошу прощения, но у меня уже нет сил криком кричать, чтобы она услышала.

И р м г а р д е. Зачем тебе кричать, напиши на бумажке.

М а р и с. Дальше?

И р м г а р д е. Хватит для первого раза… Папе с мамой я что нужно по телефону объяснила.

М а р и с. Спокойной ночи, бабушка.

И р м г а р д е. Завтра жду тебя с вестью от Кондратовичей, а что касается книги, там два тома, принесешь первый… Беги, беги. До свидания, Марис.

Вдвоем направляются влево.

Навстречу идет  В и з б у л и т е.

М а р и с. Веселого Янова дня, Буллит!

В и з б у л и т е. Тебе того же самого.

И р м г а р д е  уходит.

Заниматься, как я погляжу, тебе совсем не обязательно?

М а р и с. Полистать не мешает. Завтра пропущу тренировку по гребле на Лиелупе{114}. Выполню бабушкины поручения, и баста.

В и з б у л и т е. Видал? (Указывает на пионы, так украсившие вазу с аиром и ромашкой.) Мои навещали, чуть не половина класса явились. Говорят, поедут праздновать к Сибилле, но учебники по физике на всякий случай прихватят… Чудаки, говорю им.

М а р и с. Ты бы тоже прихватила. Психоз!

В и з б у л и т е. Я иной раз нарочно поступаю всем наперекор.

М а р и с. Когда-нибудь я расскажу тебе об одном своем социолого-психологическом эксперименте, ибо он непосредственно связан с тобой.

В и з б у л и т е. Не смейся, бледнолицый брат.

М а р и с. Точнее говоря, с твоим именем. Этой весной в продолжение двух недель я фиксировал в обоих одиннадцатых классах, кто тебя называет Визбулите, кто Визба, а кто Буллит.

В и з б у л и т е. Как же я ничего не заметила?

М а р и с. Это не входило в программу эксперимента. Получены интересные данные — сколько ребят, сколько девочек, из какой среды, с какими среднегодовыми отметками…

В и з б у л и т е. Комсомольцы, беспартийные…

М а р и с. И так далее. При содействии персонального папочки я все это запрограммировал, а папочка запустил в ЭВМ. Когда-нибудь покажу тебе результаты.

Слева выходят  Л е л д е — она сняла свой белый колпак — и  И н т.

Л е л д е. Добрый вечер.

М а р и с. Веселого Янова дня.

Л е л д е. Веселого.

В и з б у л и т е. Знакомьтесь, это Марис. Лелде, Инт, который почти совсем не говорит.

Л е л д е. Неправда, Инт говорит за семерых немых, только он считает, что…

И н т. Лелдынь!

Л е л д е. Ладно, ладно… Визбулите, ты нас не выдавай! Когда дежурит Агата, мы друг от друга держимся подальше, как будто вовсе не знакомы.

В и з б у л и т е. Я заметила.

Л е л д е. Иначе мне несдобровать, и так уж… но Агата ушла, и я раздобыла Инту приличную пижаму, хоть в праздничный вечер пусть будет похож на человека!

Инт встряхивает пижаму, которую держит в руке.

Появляется сестра  Р у т а.

Р у т а. Агата ушла?

Л е л д е. Ушла.

Р у т а. Можно вздохнуть с облегчением.

Л е л д е. Не говори.

Р у т а. Все же ты присмотри, чтобы никто без надобности не входил в палату к Медне.

Рута и Лелде, разговаривая, направляются вправо.

Л е л д е (оглядывается). Инт, пошли с нами!

Все трое уходят.

М а р и с. Визбулите, как это ты вдруг заболела?

В и з б у л и т е. Уж так получилось.

М а р и с. Все очень огорчились.

В и з б у л и т е. Я и сама не слишком обрадовалась.

М а р и с. Знаешь, многие в школе устойчиво употребляют лишь одну форму твоего имени, другие — смотря по обстоятельствам. Это кое о чем говорит! К тому же наряду с основной формой и двумя ее производными, о которых я упоминал, постоянно рождаются и исчезают варианты: Визбочка, с одной стороны, с другой — Бочок, Бычок, Телка, Телушка, Теленочек…

В и з б у л и т е. Неужто я и в самом деле настолько популярна?

М а р и с. Суди сама. И это у нас в школе, где без прозвищ ухитрились остаться даже некоторые учителя! Мною зарегистрированы все варианты и подварианты. Если хочешь, могу принести.

В и з б у л и т е. Принеси. Марис, я не стану распространяться о своей болезни, это нечто внутреннее, и хватит с тебя. Знаешь, как я впервые ее обнаружила? Это было так странно, и я никому еще не рассказывала, ни родителям, ни врачам.

М а р и с. Тогда лучше и мне не рассказывай.

В и з б у л и т е. Нет, тебе расскажу, ты ведь у нас будущий ученый… В мае мы с папой и мамой совершали двухдневную поездку на велосипедах по Курземе.

М а р и с. Начитавшись Зиедониса?

В и з б у л и т е. Отчасти, и вот на берегу Венты, неподалеку от впадения Абавы{115}, к нашему костру подошли лесорубы-гуцулы. Один из них — наших лет, с натруженными руками, плечи узкие, шея длинная, тонкая, такой застенчивый, по-русски плохо говорит — он первый стал подпевать нам «Вей, ветерок!», голос у него оказался неожиданно высоким, тенорок… (Умолкает.)

М а р и с. Смотри, может, дальше не стоит.

В и з б у л и т е. А это все. Старший гуцул что-то по-своему сказал, они простились и ушли. Парень на меня посмотрел…

М а р и с. И только?

В и з б у л и т е. Марис, ты просто несносен.

М а р и с. Отчего же несносен. Если б он тебя на прощанье, скажем, поцеловал!

В и з б у л и т е. Он только посмотрел, и я… Одним словом, ночью начались боли, утром родители отвезли меня в Кулдигу к врачу, и вот я здесь, с камнями — ой, проговорилась!

М а р и с. Только посмотрел.

В и з б у л и т е. Да.

М а р и с. Выпучив глаза, или как?

В и з б у л и т е. Что ты, нет. Взгляд у него был теплый, добрый, только… постой, как это называется — поле магнитной индукции?

М а р и с. В глазах? Извини. Твоя гипотеза отпадает, потому как технически трудно реализовать.

Появляется  П а р с л а. Окинув их взглядом, усаживается на стул и принимается за вязанье.

Я слышал, есть люди, способные одним своим взглядом убивать.

В и з б у л и т е. Марис, ты что.

М а р и с. Почему бы не быть и таким, которые способны сглазить или вселить болезнь.

В и з б у л и т е. Больной я была еще раньше, только сама не сознавала.

М а р и с. Ага. Значит, не будь твоей встречи с длинношеим гуцулом…

В и з б у л и т е. Не смейся.

М а р и с. Я не смеюсь. Визбулите, мне пора.

В и з б у л и т е. Я провожу.

Оба уходят влево.

Появляется  С м у й д р а. Подходит к окну, открывает.

Доносится праздничная песня Лиго. Должно быть, на улице остановилась машина с людьми, выезжающими в этот вечер за город. Появляется  Г у н в а л д и с.

Справа спешат  Л е л д е  и  И н т.

Слева выходит  И р м г а р д е.

Справа — Б е н и т а.

Все стоят у окна, молча смотрят, слушают.

Возвращается и  В и з б у л и т е.

Машина отъезжает. Песня звучит и постепенно затихает.

И р м г а р д е. Кто тут Янис?

Г у н в а л д и с. Нет таких.

И р м г а р д е. Латыши — и ни одного Яниса.

Л е л д е. Инт по отчеству Янович.

И р м г а р д е. Ой, какой солидный!

В самом деле — в белой сорочке и в хорошо сидящей, по росту пижаме Инт Гарайс, с коричневым от загара лицом рабочего человека, выглядит совсем иначе.

Надень-ка на него венок{116}, Визбулите, на сына Яниса.

Визбулите надевает Инту на голову дубовый венок.

И н т. Спасибо.

Г у н в а л д и с. Есть повод посидеть.

И р м г а р д е. Еще какой!