Принц Фейри/The fae princes - Никки Сент Кроу

Когда я снова выпрямляюсь, то слегка покачиваюсь, позволяя ему полностью ощутить жар моей киски.

– Меня зовут Уинни.

– Да, – говорит он.

– Дарлинг – это тоже мое имя, но это еще и ласкательное. Когда я попала в Неверленд, это было не так. Я знаю, что Пэн использовал его, чтобы увеличить дистанцию между нами. – Дарлинг – говорил он. Ничем не отличается от «коврика», «двери» или «бутылки из-под кетчупа».

Вейн снова фыркает, я покачиваю бедрами, и он стонет, его член подо мной набухает.

Его пальцы сильнее давят на мою задницу, удерживая меня на месте.

– Ты был единственным, кто когда-либо называл меня по имени так, как ты этого хотел, – Я не отрываю взгляда от его лица, наблюдая за любым изменением в выражении. Сейчас я не чувствую между нами той натянутой нити, и, думаю, это потому, что он очень старается ее закрыть.

– Ты был так жесток ко мне, когда я только прибыла юда. Ты был единственным, кто больше других старался держаться как можно дальше друг от друга. Но ты также была единственной, кто сократил эту дистанцию, назвав меня по имени, и это было более интимно, чем когда-либо прежде.

Выражение его лица смягчается.

– Ты так думаешь, Дарлинг?

– Это то, что я знаю.

Внезапно он встает, но его хватка на мне крепка, и он подхватывает меня под зад, удерживая в вертикальном положении, пока я обхватываю его ногами за талию. Он несет меня по коридору в библиотеку. Пинком захлопывает дверь носком ботинка.

Я такая крошечная в его объятиях, но я никогда не чувствовала себя в такой безопасности. И волна горя застает меня врасплох, когда мой мозг переключается в режим полета. Это говорит о том, что у тебя не может быть ничего хорошего. И даже если ты это сделаешь, это ненадолго. Это закончится.

Он увидит тебя насквозь. Они все увидят, и однажды ты проснешься и поймешь, что снова одна.

– У меня есть ты, Уин, – говорит Вэйн, и я знаю, что он чувствует это горе, чувствует его скрюченные руки.

– Ты не обязан меня спасать.

Я не хочу, чтобы он считал меня слабой. Я не хочу, чтобы он, Пэн или близнецы знали, что иногда я боюсь, что они просто песок в моих руках и что в конце концов песчинки просочатся сквозь пальцы, как бы сильно я их ни сжимала.

Вейн усаживает меня на край ближайшего стола. В комнате темно, солнца нет, но в нескольких стеклянных бра мерцает пламя.

– Разве мы это уже не обсуждали? – Он наклоняется ко мне, крепко обнимает за талию и устраивается между моих ног. – Я не хочу тебя спасать.

– Тогда почему ты продолжаешь успокаивать меня, как будто я какой-то слабый котенок?

Одним плавным движением он срывает с меня рубашку, обхватывает рукой за горло и валит меня на стол.

– Давай, котенок. Спасай себя.

Ха. Над ним смеются. Как будто я хочу выбраться из этого. Он знает это, и я знаю это, и, учитывая, что между нами сейчас пролегает поток теневой энергии, я знаю, что он тоже этого не хочет.

Я опускаю руку и расстегиваю шорты. Вейн держит руку на моем горле, с интересом наблюдая за мной.

Я снимаю шорты и отбрасываю их в сторону, затем просовываю палец в трусики и подтягиваю их, заставляя их плотно прилегать к моей киске.

Взгляд Вейна опускается мне между ног, и мой клитор пульсирует, чертовски нуждаясь в его прикосновениях.

– Ты уже промокла, – говорит он, разглядывая влажную ткань.

– Ты больше не преследуешь меня, а я больше не убегаю.

Он издает глубокий горловой рык и свободной рукой вытаскивает мою руку из трусиков, чтобы занять ее место самому. Проводя костяшками пальцев по моей коже, он проводит по полоске ткани между моих ног, задевая мою влажность.

Я подпрыгиваю на столе от охватившего меня наслаждения, но Вейн сжимает мое горло, удерживая на месте.

Он скользит пальцем внутрь меня, медленно и обдуманно, и моя влага издает громкий звук в полутемной тишине.

За пределами библиотеки снег превращается в лед и стучит по стеклу. Ветер стихает. Я обхватываю запястье Вейна, отчаянно желая прикоснуться к нему, как он прикасается ко мне.

Тени нравится эта связь, и электрический разряд пробегает по моим венам. Я никогда раньше не была под кайфом, но, должно быть, это что-то близкое, как будто я оставила свое тело позади, и во мне нет ничего, кроме дикого удовольствия и горячего жара.

Мое дыхание учащается.

– Трахни меня, Вейн. Жестко.

– Это мило, что ты думаешь, будто можешь указывать мне, что делать. – Он снова трогает меня, но при этом проводит большим пальцем по моей влажности, лаская мой клитор легкими прикосновениями. Я покачиваю бедрами на столе, пытаясь следовать за движением его руки, но он слишком быстр и слишком умен.

Он намеренно сводит меня с ума, просто чтобы доказать свою правоту.

– Вейн, – стону я.

Он отпускает меня, срывает с меня трусики и раздвигает меня для себя. Он нежно целует меня чуть выше колена, на внутренней стороне бедра.

– У тебя самая красивая киска, которую я когда-либо видел, Уин. – Он оставляет дорожку из поцелуев, все ниже и ниже, пока не оказывается так близко к моему центру, что я чувствую щекотку от его дыхания.

Я вся горю от желания, но он перебирается на другую мою ногу, снова покрывая поцелуями мое бедро, позволяя своим пальцам подобраться в опасной близости к моей киске.

– Вейн, – повторяю я, затаив дыхание.

А затем он лижет мою киску, заставляя меня вздрогнуть.

Он снова прервался.

– Перестань меня мучить.

Положив руку на мой лобок, он надавливает, и по мне пробегает волна жара.

– Мне нравится слышать, как ты умоляешь.

Я смотрю на него снизу вверх, полуприкрыв глаза. Его фиалковый глаз попрежнему фиалковый, он пристально наблюдает за мной. С «Тенью смерти Неверленда» он гораздо лучше контролирует ситуацию. Здесь нет необходимости в насилии или крови.

Только острая потребность.

– Пожалуйста, – стону я.

– Громче.

– Пожалуйста.

Едва заметное прикосновение к моему клитору заставляет мою спину выгибаться на столе, каждый нерв и косточка стремятся навстречу ему все ближе и ближе, все больше и больше.

Его пальцы пробегают по внутренней стороне моего бедра, затем скользят по моей влажности, и я дрожу, мой клитор пульсирует.

– Вейн, я не могу…

Он прижимается ртом к моему центру.

Как