Принц Фейри/The fae princes - Никки Сент Кроу

– Где ваша королева? – Я повторяю.

– Я полагаю, она в тронном зале, милорд.

Милорд. Боже милостивый. Как старомодно. Формально я барон Уинтерленда, потому что ел врагов короля, и он подарил мне этот титул. Но эта маленькая фэйри этого не знает.

– Крокодил – это хорошо, – говорю я ей, а затем наклоняюсь и понижаю голос. – Или зверь.

Мимо пробегают несколько слуг с корзинами фруктов в руках. Я смотрю мимо девушки, чтобы увидеть, что происходит в большом зале. Все заняты. Почти никто не сплетничает, а это настоящая валюта любого двора.

– Вы готовитесь к торжеству? – Я спрашиваю.

Девушка кивает, и ее крылья быстро трепещут у нее за спиной.

– Сегодня вечером. Да, мой… я имею в виду… Крокодил, сэр.

Я ослабляю хватку.

– Тогда продолжайте. Возможно, мы увидимся вечером, – Я показываю ей зубы, и она, взвизгнув, убегает прочь.

Празднование объясняет более изысканную одежду, но что, черт возьми, они празднуют?

В большом зале ничего не изменилось. Гобелены те же – на нескольких изображены боги фейри в разных вариантах. Сражения, пиры и разгулы. Ковер, устилающий зал, такой же, как и во время моего визита к Ремальди.

Что-то не так.

Я иду по ярко-красному ковру несколько шагов по коридору, пока не оказываюсь перед закрытыми двойными дверями тронного зала. Здесь нет охранников, охраняющих королеву.

Ручка слишком большая и тяжелая. Бронза, как я догадываюсь. В моей руке она холодная. Когда я нажимаю на рычаг, механизмы внутри громко лязгают, а затем дверь скрипит, когда я толкаю ее внутрь.

Я обнаруживаю, что тронный зал пуст, за исключением королевы.

– Я сказала, оставь меня! – Ее голос эхом разносится по похожему на пещеру пространству. Комната, возможно, и находится под землей, но это гигантский купол с потолком из переплетенных виноградных лоз и светящихся фонарей.

Стоя ко мне спиной, она, должно быть, думает, что я какой-то простой слуга или стражник.

Я закрываю за собой двери и делаю шаг.

Королева разворачивается, ее крылья бьются за спиной, ноги в тапочках отрываются от каменного пола.

– Я сказала… – Ее крик снова заполняет пространство, слова возвращаются эхом, когда она резко обрывает себя.

Крылья замедляются, ноги возвращаются на пол.

– Крокодил.

– Нам нужно поговорить.

– Не сейчас, – Она отворачивается от меня и идет к бару. Там уже стоит откупоренная бутылка вина «фейри», а рядом – бокал с какой-то жидкостью внутри.

Феи любят свое вино, но их королева никогда его не пробует.

Она наполняет бокал наполовину и опрокидывает его.

Я спускаюсь по ступенькам.

– Для королевы, собирающейся устроить праздник, ты, кажется, не в лучшем настроении.

Она фыркает, снова наполняя бокал.

Атмосфера в зале напряженная, и на секунду я позволяю эмоциям пробудить во мне старые воспоминания о том времени, когда у меня была сестра, когда я был старшим братом, который должен был защищать ее.

Королева прислоняется к барной стойке, упираясь локтями в столешницу. Я обхожу комнату. Здесь не происходило никаких серьезных сражений. Столы стоят вертикально, стулья задвинуты под них. Гобелены здесь тоже целы, железные канделябры на стене на месте, внутри них мерцает магия.

Так что же случилось, что королева фейри превратилась в клубок нервов и страданий?

И тут я понимаю, что кое-что не так.

Трона больше нет.

Я поднимаюсь на возвышение, чтобы осмотреть помещение. Обнаружение иллюзий – дело не из легких, но, только что наевшись, я уверен, что смог бы заметить одну из них, если бы очень-очень внимательно присмотрелся.

Но здесь нет ничего, что привлекло бы мое внимание.

Просто пустое место там, где раньше был трон.

Трон, на котором была печать Создателей мифов. Известно, что тайное общество использовало темную магию, чтобы помочь людям занять трон и/или удержаться на нем.

– Тилли, – говорю я. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не…

Боковая дверь в тронный зал с лязгом открывается, и входит Динь-Динь.

Так, так, так.

Она улыбается мне, словно ожидала застать меня здесь. Без сомнения, она подслушивает за дверью.

Динь-Динь пересекает комнату и обнимает меня, принося с собой запах темной магии, ветивера и волшебной пыли.

– Крокодил. Зверь. Человек со многими именами, – Она отстраняется и складывает руки перед собой. – Я помню, как однажды встретила тебя в Даркленде. Ты помнишь? Тогда тебя знали под твоим настоящим именем. О, что это было? – Она хмурится, размышляя.

– Назови мое истинное имя, и я проглочу тебя целиком.

Она заливается смехом.

– О, Крокодил, ты такой забавный, – Она успокаивается и позволяет своим крыльям оторвать ее от пола, так что мы с ней одного роста.

Я смотрю через ее плечо на королеву фейри, которая съеживается.

– Глупая девчонка, – говорю я. – Что ты наделала?

– Она сделала то, что нужно было сделать, – Динь-Динь пролетает слева от меня, загораживая Тилли. – Моя дочь не могла править без руководства кого-то более сильного, чем она. Поэтому она и лагуна воскресили меня. Остров всегда дает то, в чем мы нуждаемся, – Она широко улыбается, и все ее тело светится, как фонарь. – И теперь я здесь, чтобы помочь ей исправить ее ошибки.

Это красноречивые слова, которые человек использует, когда говорит резкие вещи.

Мне не нужно смотреть на Тилли, чтобы понять, что у нее идет кровь, даже если на ней нет видимой раны.

И вот теперь я слышу настоящий беззвучный крик.

– И как ты планируешь это сделать? – Я спрашиваю.

– Объединив Неверленд, конечно, – Она позволяет крыльям уносить ее прочь, хотя находится всего в футе над землей. Несомненно, крылья – это демонстрация силы. Я не умею летать. Пока что.

– Прости, ты сказала «Объединим Неверленд»? – Я спускаюсь с возвышения.

Динь-Динь, наконец, расправляет крылья и опускает ноги на каменный пол. Она рядом с дочерью, но не со своей дочерью, и Тилли с трудом сглатывает, ее взгляд устремлен вдаль.

– Моим сыновьям всегда было предназначено править, – говорит Динь-Динь. – Это было их право по рождению. Я верну их домой и сделаю истинными правителями фейри и Неверленда, и у Питера Пэна не будет иного выбора, кроме как последовать за ними.

Там есть что распаковать.

Охренительно много всего.

Я достаю сигареты и зажимаю одну изо рта, зажигая огонек зажигалки.

– Во дворце не курят, – говорит Динь.

– Попробуй меня остановить, – говорю я ей и прикуриваю, делая глубокий вдох.

Я в эпицентре ужасной бури, а я не захватил с собой дождевик.

Когда зажигалка захлопывается, Тилли вздрагивает, и у меня щемит сердце.

– Ваша дочь – королева, –