Раненое сердце - Полевка

- Ты у меня такой мудрый, - Ран чмокнул носик и закрыл припухшие губы краем шейлы, - ну что ж, пусть все будет по-твоему – улыбаемся и машем, а сами твердо стоим на своем и ни шагу назад.

- Главное, улыбаться искренне, - Альби поправил крепеж платка и отодвинулся от мужа, - ты замечал, что многие люди теряются от чужой улыбки, а если на хамство ответить ласково, то можно сбить весь настрой ругаться. Главное, не вестись на чужие провокации и помнить, что для тебя важно, а через что можно переступить. Семья – это важно, - Альби схватил Рана за рубашку, - ТЫ – это важно. Наша семья, наш дом, наши планы – это важно. А чужие амбиции и чужие желания… мы на них посмотрим и решим… если они нам подходят, то они станут нашими, а если нет, то мы через них переступим и сделаем все по-своему.

- Главное, чтобы ты не переживал и помнил – ты мое сердце! А у каждого человека оно одно. И я свое уже нашел!

Альби вздохнул полной грудью и вцепился в руку Рана, невпопад вспомнив, что впервые так же держал его еще в прошлой жизни, когда Ран уводил его мимо санитаров дурдома в неизвестное будущее. Тот прыжок с моста все же оборвал старую жизнь, и теперь он опять идет непойми куда… но пока рука Рана в его руке, он согласен идти даже по углям…

*

Следующий день эмир Маджид объявил днем отдыха, грозно сверкнув глазами, а Альби вместо возражений молча склонил голову и поклонился альфачу. Пф-ф! Да, на здоровье! Он с удовольствием прогуляется по брошенному городу и попытается понять, чем именно он так понравился Рану. После завтрака, горячего и сытного, слуги затеяли греть воду в казанах, чтобы дать возможность омегам искупаться. Они убрали ковры и кровати, поставили деревянную крышку от сундука на каменную брусчатку и использовали ее, как подиум для мытья нежных омежек. Вода частично впитывалась между камней, а частично ее сгоняли веником за край шатра.

Потом все долго сушили волосы и прихорашивались. Махир неожиданно запел, пока ему расчесывали волосы. У него был сильный и глубокий голос, и он пел какую-то любовную балладу. По всей видимости, она была всем известна, потому что ее поддержал вначале Ран, запев дуэтом, а потом, когда Махир растерянно замолчал, ее подхватил кто-то из альф. А его еще один, а потом еще… Баллада о неразделенной любви то угасала, то подхватывалась сильными голосами и текла все дальше и дальше, заставляя замирать сердце от тягучих переливов и грустных слов.

Для Альби остановка на площади стала понятна, когда «отрытый» колодец оказался здесь же. Альфы черпали воду кожаным ведром, вставив в раструб палочки, чтобы ведро «не захлопывалось». Они поили и чистили коней, наполняли бурдюки для следующего перехода. Альфачи слушали с улыбкой, как поют молодые альфы, и целовали морды своих коней. Жизнь для альфы – это война и служение своему господину. А все эти вздохи под звездами и страдания – это от незрелости чувств, это для молодых и неопытных. Честь и следование долгу – вот что важно в жизни, а чувства – это удел юности, глупой и беззаботной.

После обеда Ран повел омег по пустым улочкам города. Хотя пустыми они были условно. Впереди и позади шли альфы, присматриваясь и прислушиваясь к заброшенным домам – ну, а вдруг там засада? А за омегами шли слуги, а вдруг им что-то понадобится? Ран довел всех до белоснежной мечети с ажурным мраморным кружевом сур по периметру и растресканными плитами на полу. Когда они зашли в прохладу под большим куполом, Ран прижал к себе Альби и, махнув рукой на потолочную мозаику, прошептал:

- Когда я оказался тут в первый раз, мне показалось, что я уже бывал здесь раньше. На душе стало так спокойно, как будто я вернулся домой после долгого пути. Это единственная мечеть, в которой все минареты и купола остались целыми. Еще в брошенном дворце сохранились местами потолки арочных перекрытий. Лет через сто пылевые бури оставят от города одни руины, которые исчезнут в песках. Любой город без людей долго не живет. Он, как одинокий старик, с каждым годом все слабее и несчастнее…

Они вышли из мечети и сели на мраморную скамеечку в тени, возле сухого фонтанчика. Там, где обычно мыли руки и ноги перед молитвой. Альби видел, что Ран грустит, и взглядом спросил его, в чем дело.

- С мечтами происходит то же самое. Вначале ты строишь планы, ты веришь в свои силы и считаешь, что любой путь тебе под силу, но потом выясняется, что идешь ты не один, и надо приноравливаться к попутчикам. А потом, как мешок на спину, появляются обязательства, которые ты берешь сам или тебе их навязывают другие, но ты все тащишь и надеешься, что со временем ты сможешь от них избавиться или передать другим… но их только становится больше и они с каждым шагом делаются все тяжелее.

- Я помогу тебе, - Альби сжал руку Рана, получив такое же пожатие в ответ, - всем, чем смогу. Только не отказывайся от мечты. Жизнь без нее становится рутиной.

- Мое сердечко, - Ран притянул к себе омегу и поцеловал в висок через шелк платка, - храброе и отважное. Твои слова и твоя вера в меня добавляют мне сил. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив и беззаботен, главное, верь мне и в меня.

- Расскажи мне о своей мечте, - Альби погладил Рана по плечу, - нет, я помню нарисованную впопыхах картинку и сумбурный восторг после поездки. Но если не подгонять мечту под текущие планы, то что бы ты хотел? О чем тебе мечталось?

- Помимо тебя? - Ран усмехнулся, - мой красивый, нежный и такой мудрый супруг… моя мечта исполнилась в полном объеме и я каждый день благодарю Аллаха за этот дар. Ты – моя награда за все, что было, и обещание на будущее счастье. Я – счастливый человек, потому что нашел свою половинку души…

- Ра-ан, прекрати! Ты меня смущаешь! - Альби игриво стукнул пару раз по руке мужа, а потом стал пихать в бок, - прекрати немедленно. Я тебя серьезно спрашиваю, а ты хочешь, чтобы я тут сгорел от смущения!