Раненое сердце - Полевка

Ран уселся на скамейке удобнее и, закинув руки за голову, вытянул вперед ноги. Он задумался, прищурившись куда-то на минарет и помолчал, собирая мысли в кучку. Альби не торопил его, он пытался вспомнить свои мечты в детстве, и они все сводились к папе. Чтобы он забрал из страшного места, и они опять были вместе. Где угодно, главное, вместе. Получается, что он мечтал о семье? И вот теперь его семья сидит на мраморной скамейке и щурит глаза, разглядывая что-то, видимое только ему одному.

- Я всегда мечтал жить в таком большом городе, как у моих родителей, и чтобы в нем жили счастливые люди. Чтобы не было голода и альфы не умирали из-за фиников. Я помню рассказы старших альф в казарме о том, как бывают злы голодные люди, и мечтал накормить всех. А потом случился Лекси, и я бросился в пустыню, чтобы найти зло и наказать его. Чтобы в мире было меньше плохих людей. Чтобы было меньше воров и разбойников и чтобы честных людей не обижали просто потому, что сильнее и могут.

Я тогда не мечтал и не строил планов на будущее. В груди был кусочек льда, и сколько я его ни топил в крови, своей и чужой, я все равно не мог согреться. А потом была Земля, и мне пришлось думать о будущем и строить планы. Я понял, что не хочу больше смертей, и если бы я мог, я не взял бы больше меч в руки. Пока я не встретил тебя, я не строил планов и жил, как в бреду. Вроде ел, но не понимал вкуса, вроде занимался сексом, но отвернувшись, забывал лицо. Это было вроде зарядки со спарринг-партнером. Разминка для тела, не более. Учеба была обязательством, и только выезды в спасательные миссии вырывали из рутины дней. Я вроде жил, но это была скорее игра в реальную жизнь.

Я помню, когда я очнулся и когда осознал реальность. Ты, наверное, помнишь этот момент. Когда мы вернулись после возвращения праха сестры Мари, и Лекси орал на меня, чтобы я выбрал между ним и тобой. А я вдруг понял, что не хочу выбирать. Я уже выбрал, но почему-то не осознал этого раньше. Я тогда кристально ясно понял, что не хочу терять тебя. Но ты убежал, а я растерялся, потому что понял, что именно потерял… Ты тогда вернулся такой взъерошенный и настороженный, а я смог вздохнуть полной грудью, потому что ты опять был рядом.

У меня тогда, как у компьютера, была полная перезагрузка системы. Я пытался осознать, что счастье было так близко, а я был слеп и не видел, что именно у меня находилось под носом. Это было, как будто я вышел из пыльной комнаты и задохнулся от свежего воздуха. Было очень странно осознать, что вся предыдущая жизнь и все ожидания были ошибочны… а вернее, что все это было, как испытание… Я, как младенец, учился ходить и думать по-новому, и начинать строить планы на будущее. Потому что я опять поверил в будущее…

И вот теперь, когда у меня есть ты – я счастлив. А скоро родится ребенок, и я стану еще счастливее. И о чем тогда мне остается мечтать? О новом доме. Большом и светлом, а еще современном. Таком, как у моих родителей. Но реально ли это? Не знаю, быть может, если я постараюсь, то со временем я и смогу слепить из старого эмирата подобие родительского города. Но это займет очень много сил и времени.

Я хотел бы сделать современный медицинский центр и лечить неизлечимых для Федерации людей. И особенно детей. Ты помнишь тех омежек с ДЦП? В том мире этот диагноз – это приговор на всю жизнь, а у нас есть возможность дать им шанс начать полноценную жизнь. Теоретически мы можем принимать приезжих небольшими партиями даже в старом эмирате, но для серьезного бизнеса нужен серьезный бизнес-план. Проект и капитальные вложения. Предположим, мы сможем доказать, что наша методика излечения действует, и мы найдем людей, которые нам поверят и вложатся деньгами… и предположим, мы сможем найти медиков, которые будут у нас работать.

Но нам потребуется территория, на которой все будут жить: и медики, и пациенты, и это будет больше, чем пара гостевых комнат гарема, и даже больше, чем пара освобожденных домов. А еще, нужен будет обслуживающий персонал. Без специальных навыков, для обычных бытовых потребностей – стирать белье, убираться, готовить еду. И эту еду надо покупать, а еще лучше, выращивать самостоятельно, а это значит, сады и парники, а это значит, еще больше работников и их семей. А чем больше работников, тем большее количество посадок потребуется, а следовательно, и большее количество работников, которые будут все это обслуживать.

Это, как круги по воде. Бросишь камень, вроде бульк небольшой, а круги один за одним и все больше и все дальше. Одно тянет за другое, и вот маленький камешек обрастает, как снежный ком, и закрывает собой полнеба, и ты стоишь и не знаешь, что делать и с чего начать.

- Начнем с того, что доедем до нового дома и познакомимся с новыми людьми, - Альби привалился плечом к мужу и заглянул ему в глаза. - Посмотрим, что есть и что нам понадобится на будущее. Составим план и обсудим его с умными людьми. У нас все обязательно получится!

- Я уже обсуждал с отцом возможные варианты, - Ран пожал плечами, - я сейчас говорю о настоящем отце – Салахе. Мы с ним уже прикидывали возможные варианты развития. Эмираты – это достаточно замкнутая и устойчивая система. Количество населения сбалансировано с количеством работы и производимых продуктов. Если вводить дисбаланс, принеся новый вид заработка, то за этим следует прирост населения, которое требуется кормить, а это значит, опять прирост рабочих мест. Есть такая формула в экономике, - Ран обреченно вздохнул, - и, кроме этого, есть опыт в других эмиратах. Конкретно, в эмиратах деда Айюба и дяди Саида. У них население подпрыгнуло с пяти миллионов до семи-восьми, и то, в самих эмиратах сохранился старый порядок и общий баланс. А вот у отца такое количество людей в общине вынужденно, не из-за того, что все так шоколадно, а потому, что иначе нельзя. Иначе будет дисбаланс между работой и работниками. С ростом населения увеличивается число охраны и прочих административных служб, и тех же больниц,