Убежище - Джейн Генри

Я смотрю на нее с восхищением и уважением.

Все мои братья отлично владеют оружием благодаря бесконечным тренировкам и годам учебы. Но врожденный талант есть только у одного из них — у Никко. Его мастерство неповторимо. Он единственный, кого я знаю, кто говорит об оружии, как о любви.

— Ты серьезно? — спрашиваю, потому что не знаю, что еще сказать.

— Смертельно серьезно. Мы так и будем стоять здесь и болтать, или я могу еще пострелять?

Устанавливаю банки одну за другой, чтобы она могла сбивать цели. Я наблюдаю, покачивая головой от недоверия, как моя жена стреляет с мастерством абсолютного профессионала. Выстрел за выстрелом, ни одного промаха. Взгляд не колеблется. Я начинаю видеть ее такой, какая она есть на самом деле: сила, с которой нельзя не считаться. Ее умение и ловкость с оружием выходят за рамки практичности. Это настоящее искусство. Она словно Моцарт с 1911-м.

Непревзойденная. Захватывающая дух. Меня возбуждает просто наблюдать за ней.

— Брось пистолет, — хрипло говорю я.

Она поворачивается ко мне, ее щеки пылают, а глаза яркие и широко распахнуты, будто только что вернулась с пробежки по пляжу.

— Что?

— Брось его, — повторяю. — Сейчас же.

С неохотой оставив пистолет, она подходит ко мне, и я достаю телефон.

— Никко?

— Да?

— Как скоро ты сможешь приехать?

— Пятнадцать минут. Я у Михаила. Ты в порядке?

Я сглатываю: — Да. Возьми свое оружие и все необходимое. Мне нужно тебе кое-что показать.

Сбрасываю звонок и кладу телефон рядом с пистолетом. Когда она подходит ко мне, я зарываюсь пальцами в ее волосы и откидываю голову назад. Прерывистый стон еще больше возбуждает меня. Меняю хватку, поднимаю ее и поворачиваюсь так, чтобы линия деревьев скрывала нас от посторонних глаз. Мы одни в густой тени леса.

Без лишних слов опускаю ее вниз и наклоняю над низко висящей веткой. Одной рукой удерживаю на месте, другой резко стягиваю с нее леггинсы и трусики. Раздвигаю ее ноги, достаю член и проверяю на сколько она влажная. Удовлетворенный, вхожу в нее одним резким движением.

Ее голова откидывается назад, руки цепляются за ветку. Я жестко и молча беру ее, пока тело не начинает дрожать подо мной, и я не кончаю внутри нее.

Когда мы заканчиваем, тяжело дыша и обессиленные, она поворачивает голову и смотрит на меня через плечо: — И что это было?

— Наблюдать, как ты стреляешь, — самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видел.

Ее улыбка озаряет все лицо: — Правда?

— Правда, — отвечаю, застегивая молнию. — А мой брат приедет сюда, потому что он стреляет лучше, чем я.

Он стреляет лучше всех.

На самом деле, это мы еще посмотрим.

Я собираю в кулак ее волосы на затылке и крепко целую.

— И когда будешь с ним, не забывай, кому ты принадлежишь.

Ее нижняя губа выпячивается.

— Почему он? Почему ты не можешь научить меня?

Я наклоняюсь и целую ее в щеку, потом в челюсть, потом снова в губы.

— Потому что ты стреляешь лучше меня, принцесса.

На ее губах играет улыбка, в глазах вспыхивает возбуждение от всего, что только что произошло: — Знаю.

Я шлепаю ее по заднице: — Ах, да?

— Да.

Наклоняюсь и шепчу ей на ухо: — Он здесь. Я видел, как подъехала его машина. Помни, как мой член был внутри тебя. Ты все еще влажная из-за меня. Запомни, что ты моя.

Когда Никко подходит, его острый, оценивающий взгляд скользит по Харпер с такой интенсивностью, что кого-то другого это могло бы испугать. Но Харпер только улыбается ему.

— Что нужно? — спрашивает он меня.

— Видишь ту мишень?

Он ворчит.

— Это была ее первая попытка.

Он усмехается: — Серьезно?

— Серьезно.

— Да ладно? — его голос явно скептичен. — Давай проверим.

Не говоря ни слова, он подходит к мишеням и заменяет их на серию гораздо меньших, сложных по форме и узору пластин.

— Покажи мне.

Харпер кивает, спокойная и сосредоточенная, пока Никко объясняет задачу, которая станет вызовом даже для опытного стрелка: — Сначала ты попадешь в самую маленькую мишень на краю. — Эта мишень выглядит крошечной отсюда. — Затем, без паузы, переключишься на другие цели, которые я установил. Они спроектированы так, чтобы имитировать непредсказуемое движение. В реальной жизни на мишенях нет нарисованных центров.

Она закатывает глаза, что заставляет его сжать челюсти, но она моя жена, а не его. Он может отвалить.

— Если справишься с этим, я установил взрывную мишень на самом дальнем расстоянии. Попадешь в нее — получишь взрыв в награду. И, — с неохотным кивком добавляет он, — мое уважение.

Задача непростая. Черт, я бы сам провалил ее. Мое сердце колотится от гордости, когда она поднимает оружие и просто кивает: — Поняла.

Без малейшего колебания она нацеливается. Ее тело вновь сливается с пистолетом, как будто они единое целое. Она нажимает на спуск, и пули со звенящей точностью пробивают воздух, поражая каждую чертову мишень.

— Черт, — бормочет Никко себе под нос. — Kak ona etomu nauchilas'?

— Ona ne uchilas', eto vrozhdennyy talant.

Я задерживаю дыхание, когда Харпер нацеливается на взрывную мишень. Она так далеко, что кажется насмешкой, но ее решимость почти ощутима.

Она стреляет. На мгновение наступает тишина, а затем поляна оглашается звуком взрыва.

Никко качает головой: — Ни хрена себе, Харпер. Где ты научилась стрелять?

Ее глаза блестят.

— Алекс научил меня.

— Харпер, — в моем голосе звучит веселье.

Никко усмехается.

— Могу я попробовать другой пистолет? — спрашивает она. — Хочу немного поиграться.

Никко бросает на меня оценивающий взгляд.

Я киваю ей: — Да, детка. Выбирай.

Она берет кастомный Glock 19 Никко с серебристым затвором и прицелом с красной точкой. Облизывает губы, и когда принимает стойку, глаза Никко расширяются, он тихо ругается, словно в благоговении. Он видит то же, что и я.

— Попробуй сбить шишку на самой верхушке, — говорю я. На верхней ветке сосны одиноко висит шишка.

Кивнув, она целится и стреляет. Шишка взрывается, кусочки падают на землю.

— Ни хрена себе, — шепчет Никко.

— Да, — начинаю смеяться, качая головой. — Ты единственный, кого я видел, кто может так стрелять, брат.

—