Наказание - Джейн Генри

сделал. Может быть, я хочу, чтобы ты взял контроль и показал мне, что ты действительно хочешь меня, вместо того чтобы говорить об этом, уклоняться от проблемы, обращаться со мной так, будто я из стекла, а затем объявлять всем, что ты не хочешь на мне жениться.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — я сдерживаю гнев, чтобы не сорваться. Я никогда не позволю ему поглотить меня. Я всегда, всегда буду осторожен с моей Лидией.

Она выставляет подбородок с вызовом.

— Ты говоришь, что хочешь меня, а потом при первой же возможности откладываешь нашу свадьбу. Почему бы тебе, черт возьми, не показать мне, что ты хочешь меня?

А-а-а. Вот оно. Вот правда.

— Это то, чего ты хочешь?

Мой член болезненно твердый. Я хочу ее. Я хочу ее так, блядь, сильно.

Ее глаза пылают, глядя на меня.

— Тогда докажи это.

Ее голос — смесь гнева и вызова, и я больше не могу сопротивляться. Я хватаю ее за запястье и резко тяну к себе. Шок в ее глазах только подпитывает мое желание.

Когда Лидия упирается и пытается вырваться, я поднимаю ее и перекидываю через плечо. Она кричит и бьет меня по спине, но выхожу через первый выход, который ведет нас в сад.

— Отпусти меня! — кричит она. Теперь я знаю, что ее протесты и крики — часть нашего танца. Лидия толкает, а я не уступаю. Я толкаю в ответ, и она тает. Она в моей власти.

Это лучше, чем я когда-либо мог себе представить.

Иду к задней двери, ведущей в сад. На улице прохладно, что резко контрастирует с ее вспыльчивостью. Лидия такая милая и, вероятно, ненавидела бы это, если бы я сказал ей об этом. Она как маленький капризный котенок, который не получил своего, пытаясь царапаться в отместку едва заметными коготками.

Останавливаюсь возле большого дуба, его ветви образуют навес, который скрывает нас от посторонних глаз. Придавливаю ее к грубой коре, всем телом прижимаюсь к ней, удерживая в ловушке.

— Ты хочешь, чтобы я доказал это?

Захватываю ее губы в неистовый поцелуй, одной рукой сжимая ее волосы, а другой скользя вдоль ее соблазнительного тела. Стону ей в рот, член пульсирует, когда она вздыхает в ответ. Лидия прикусывает мою губу, и во рту появляется вкус меди.

— Виктор! — она задыхается, но пути назад уже нет.

Я поднимаю ее, она обхватывает меня ногами за талию, и сильнее прижимаю ее к дереву. Шершавая кора впивается в ее спину, когда одной рукой прижимаю ее запястья над головой, а другой расстегиваю ремень. Выдергиваю его из петель и наматываю на кулак.

— Скажи, что ты хочешь этого. Скажи, что тебе это нужно.

Она смотрит на меня, ее грудь тяжело вздымается.

— Я ненавижу тебя.

Я ударяю ее ремнем по бедру. Член пульсирует, когда она вскрикивает, а я наклоняюсь к ее уху.

— Лгунья.

Одной рукой я продолжаю держать ее запястья, а другой освобождаю член и располагаюсь у ее входа. Дразню ее. Наслаждаюсь тем, как она извивается. Ее тело выгибается, словно подсознательно умоляя меня приблизиться, но я сдерживаюсь.

Я хочу насладиться этим. Ее раздражением. Ее потребностью.

— Черт возьми, — голос Лидии почти стон. Мольба. — Просто сделай это.

— Ты хочешь меня?

Дразню ее вход головкой своего члена. Влажное тепло сводит меня с ума.

— Да, хорошо, черт возьми, да, — рычит она, тряся головой. — Сделай это, придурок.

Снова наношу удар ремнем.

— Следи за языком, пока я не нашел ему другое применение, — рычу ей в ухо. Бью снова, пока она не начинает хныкать и цепляться за меня.

Я вхожу в нее, резко и глубоко, вырывая у нее крик. Задаю карающий ритм, каждым толчком отмечая, что она моя.

— Чувствуешь это? Это, блядь, достаточно ясно? Ты чувствуешь, как сильно я тебя хочу?

Лидия стонет, ее ногти впиваются в мою спину. Я наслаждаюсь болью, погружаясь в нее. Закрываю глаза и стону. Я представлял это, представлял, как обладаю ею, но это казалось таким недосягаемым, и никогда не было настолько потрясающим.

Отпускаю ее запястья и обхватываю бедра, притягивая ее ближе. Глубже.

Она руками обхватывает мою голову, ноги сжимаются вокруг талии, когда отвечает на мои толчки. Сад заглушает шлепки наших тел, сталкивающихся друг с другом.

— Виктор… Я… Я не могу, — стонет она.

— Отпусти себя. Просто, блядь, отпусти.

С дрожащим криком она сдается. Подчиняется. Ее киска сжимает меня, когда она достигает пика. Я следую за ней, заглушая свои стоны в ее волосах, пока она упирается головой в мою шею.

— Видишь? — шепчу я. — Ты моя. Ты смиришься с этим. Теперь забудь о моем решении вывести наших врагов. Единственная цель — защитить тебя. Ты уже моя, Лидия. Моя.

Целую ее, и мир исчезает. Она слегка дрожит, словно плачет, но, когда я отстраняюсь, ее глаза лишь ярко сияют, и слез нет.

Я знаю, она чувствует это — притяжение между нами, извращенную связь, что держит нас вместе.

— Когда мы вернемся, все будут знать, что что-то произошло, — говорит она, отбрасывая свои прекрасные волосы. Меня окутывает легкий цветочный, соблазнительный аромат, который присущ только Лидии.

Я качаю головой.

— Они ничего не знают. Они знают, что ты будешь моей женой. И знают, что я хочу тебя. Знают, что нам есть что обсудить. Не усложняй.

Переплетаю ее пальцы с моими, все еще находясь на подъеме после произошедшего. Подозревал, что Лидии нравится такой секс. Я давно знал, что мы с ней идеально подходим друг другу. Возможности, которые открываются перед нами…

— Как скажешь, — говорит она. И впервые с тех пор, как она оказалась у меня, Лидия почти… скромна. Тиха. Как будто бушующий внутри нее шторм утих.

Наклоняюсь и целую ее в лоб.

— Ты хорошая девочка, Лидия. Знаю, иногда я пугаю тебя. Но я не хочу, чтобы ты боялась меня, — целую ее в щеку. — Знаю, что слова ничего не стоят, и ты можешь не верить, что я хочу тебя, что я хочу тебя больше всего на свете. Я понимаю. И это нормально. Ты узнаешь.

— Что? — спрашивает она, ее глаза широко раскрыты от любопытства и намека на страх.

Смотрю ей в глаза, мой голос низкий и напряженный.

— Ты увидишь, как много ты для меня значишь…