Королевская судьба - Морган Хауэлл

отличие от полка, еду принесли на блюдах. Когда жен-счина поставила перед Зна-ят еду, она попыталась сказать: «Мут ла урак та саф ла» – Мут ла дает тебе эту еду, – но её речь была едва разборчивой. Тем не менее Зна-ят был воодушевлен попыткой правильного поведения.

Еда была лишь незначительно лучше по сравнению с той, что подавали в полку. Как и в армии, в основном это была каша, хотя было и немного вареных кореньев. Среди еды было и мясо, что было редкостью. К сожалению, оно было почти испорчено, и чуткий нюх Зна-ята заметил это, несмотря на сильную приправу блюда. Он оставил мясо нетронутым.

Жен-счины вернулись после окончания трапезы, забрали тарелки и ушли на ночлег. После этого в зал вошел одинокий вашавоки, одетый в синее и алое. Это было необычно. Остановившись возле «Объятий Мут ла», он сделал неожиданную вещь: заговорил на языке матерей, хотя и плохо. «Ма пахав Зна-ят». Я говорить Зна-ят.

Зна-ят поднялся и подошел к вашавоки. Он показался ему знакомым, но большинство вашавоки выглядели одинаково. Он вежливо поклонился и снова заговорил. «Ма нав Севрен». Я Севрен.

Зна-ят кивнул и ответил по-оркски.

– Я – Зна-ят.

Вашавоки снова поклонился и продолжил говорить на языке матерей.

– Я... беру Даргу-ят... – Он имитировал пальцами галоп лошади. – ... забираю ее к себе. Казалось, он не знал, что сказать дальше.

– В зал? – спросил Зна-ят. – К знахарю?

Вашавоки сделал недоуменный жест плечами.

– Ты слышал? Она живет? Она убивает?

Он хочет знать, жива Даргу или умерла, подумал Зна-ят. Он ответил так, словно разговаривал с младенцем.

– Ты там. Ты видишь.

– Я не вижу. Мать говорит, иди. Даргу-ят жить? Даргу-ят убивать?

– Я не знаю, – ответил Зна-ят. Когда вашавоки смущенно взглянул, он добавил: – Мать не говорит. Я не слышу.

– Ты не слышишь?

– Хай.

Вашавоки низко поклонился.

– Шашав, Зна-ят.

Зна-ят смотрел вслед уходящему вашавоки. Это была странная встреча, и он не знал, что из нее выйдет, кроме того, что вашавоки знали о судьбе Даргу не больше, чем он сам. Зна-ят подумал, что Королевагирта могла послать вашавоки, поскольку они носили цвета ее стражи, но он подозревал, что он действовал сам по себе. Время, проведенное Зна-ятом с Даргу, научило его распознавать выражение лица вашавоки. Это была печаль, подумал он. Но его оркское обоняние уловило и другую, более загадочную эмоцию. Это была влюбленность.

 

***

 

Группа гвардейцев ждала Севрена на безопасном расстоянии от квартала орков. Валамар стоял среди них и ухмылялся, видя, что его друг возвращается.

– Платите, парни. Он вернулся целым и невредимым.

Когда Севрен приблизился, мужчины заплатили Валамару свои ставки.

– Что с оркской девкой, Севрен? – спросил один из проигравших.

– Не болтай языком, – ответил тот. – Она теперь королева, или, по крайней мере, была ею.

– Королева страхолюдин, – сказал мужчина. – Едва ли это королевская особа.

– Скорее их шлюха, – сказал другой.

Севрен ударом свалил его на пол. Он собирался нанести еще один удар, но Валамар удержал его.

– Успокойся, Севрен. От того, что ты поколотишь Вульфара, ничего не изменится. Вся армия называет ее оркской девицей. И что еще хуже. Ты не сможешь сразиться с ними со всеми.

Вульфар поднялся, стараясь выглядеть грозно.

– Идем, Севрен, – сказал Валамар. Я угощу тебя элем в «Кровавом вепре».

Когда они направились в таверну, Валамар заговорил.

– Эта женщина сделала тебя безрассудным, и сегодняшний вечер – прекрасный тому пример. Разумно избегать орков. Несколько дней назад один чуть не убил слугу. Сломал ему обе руки.

– Его послали глупцы, которым следовало бы лучше знать. Орки не потерпят людей, подающих еду.

– Почему мы должны меняться? Если они должны быть гвардейцами, пусть ведут себя как гвардейцы.

– Они не люди, поэтому не могут быть гвардейцами. А ты мог бы стать орком?

– Ты утверждаешь, что Дар это сделала, – ответил Валамар.

– Да, и она считала это улучшением.

– А ты?

– Сейчас это неважно.

– Так что сказали орки?

– Я все еще изучаю их язык и не владею им, но, похоже, они знают намного больше, чем мы. Боюсь, она мертва. Когда я видел ее в последний раз, она казалась почти такой.

– Раз уж ты вернул их королеву, почему бы оркам не позволить тебе остаться? Это будет обычной вежливостью.

– Смерть королевы – великое событие. Для них я был всего лишь каким-то вашавоки.

– Но допрашивать тебя и выдавать? Твое уважение к ним слишком раздуто. Не зря их называют варварами.

– Этим летом кто использовал свои собственные войска в качестве приманки? Кто разграбил храм Карм? Может, орки и варвары, но они честны.

– Я бы не стал доверять оркам, – сказал Валамар. – Дар отучила тебя соображать, это уж точно. И все же мне жаль, что ее больше нет. Ты был прав – у нее был дух.

Севрен вздохнул.

– Да, был.

Вдвоем они вошли в таверну, где Валамар купил эль. Севрен, отказавшийся прикоснуться к награбленному в храме, после летнего похода не стал богаче ни на медяк. Он поблагодарил друга, а затем поднял свой кубок.

– За Дар и то, что она создала. За мирные времена.

Валамар прикоснулся своим флягой к фляге Севрена.

– Я выпью за твою ушедшую любовь, но мирные времена – это худые времена. Нет войны – нет грабежа.

– У королевы Гирты есть сокровищница.

– Это просто название для пустого сундука. Если не будет кампании, к концу лета мы останемся без нитки. Войны уже уходят. А ты?

– Я пока не знаю, сколько стоит ферма.

– Тогда почему ты отказался от своей летней доли?

– Оно было получено в результате святотатства. На проклятое золото нельзя купить землю. Проклятие останется в покупке.

Валамар усмехнулся.

– Значит, ты пьешь проклятый эль.

– Который я выпью до рассвета.

Ухмылка Валамара стала шире.

– Это первая мудрая вещь, которую ты сказал за весь вечер.

 

 

7

 

Дар пробиралась сквозь снег и бурые стебли сорняков, чтобы добраться до купола Мут ла. Еще не наступил полдень, но она хотела быть уверенной, что Мера-ят сможет легко добраться до места их встречи. Небольшая каменная полусфера стояла в центре пустого двора. В последнее время ее никто не посещал,