Новые Боги. Пересмешник - Алексей Прилепский

и, подавшись вперёд, замахнулся мечом. Но довершать атаку не стал, тут же вновь отступив. Шпага, ведомая неверной рукой, просвистела мимо, вспахав тонкий слой дёрна у моих ног. Размахивая дуэльной шпагой, словно веслом, он лишь попусту растрачивал последние силы. Следом еще удар, такой же импульсивный. Без особого труда сбил его в сторону, придав заточенной полосе стали избыточного ускорения в неожиданной плоскости. И извернувшись, оставил глубокую царапину на бедре противника. Этому приему я научился не у болотного мастера, тот вообще редко использовал знакомые техники фехтования. Но я – не он.

Видимо, в этот момент злодейка судьба решила переметнуться к врагу. Длинный и тонкий клинок шпаги, даже заблокированный встречным ударом, вдруг изогнулся, самым кончиком рассекая кожу на лбу. Левый глаз тут же залило кровью. В голове слишком много сосудов, чтобы можно было ожидать чего-то иного. Но неприятность лишь придала мне решимости. Всё тело английского лорда покрывали порезы, кровь стекала ручьями, а кожа приобрела благородный молочный оттенок. Сделав шаг, я ухватился за вычурный эфес, легко вырвав шпагу из ослабевшей руки.

Рефлексы, приобретённые вместе с навыком владения оружием, сработали быстрее разума, и шестопёр натужно прогудел на уважительном расстоянии от моей головы. Я тут же разорвал дистанцию, не стесняясь показать спину. Между вариантами «попытаться навязать бой» и «помочь едва стоящему на ногах вожаку», Грант выбрал последнее. Так даже лучше. Танцы с клинком давались мне нелегко, нужна была минута-другая на передышку и осмысление ситуации, а левый глаз совсем ничего не видел. Не глядя, достал из системной сумки сменную пару портянок и кое-как перевязал голову, сморщившись от прострелившей череп боли. На какое-то время это остановит кровь, а там уже всё решится, так или иначе.

Поискал взглядом третьего прихвостня и, не заметив искомого, на мгновение напрягся. Здесь, у самого леса, хватало мест, чтобы незаметно обойти и напасть со спины. Однако не в этот раз и не с этим парнем. Патрик, который всю скоротечную схватку мельтешил, не решаясь ни сбежать, ни помочь своему дружку, кажется, наконец, сделал выбор. Его худосочное тельце стремительно удалялось вдоль кромки леса. Как и предполагалось, с ним разберусь позже. Пора было это кончать.

Шестопёр – не то оружие, с которым следует выходить против меча. Не без хорошего щита и доспеха. Разумеется, ничего из этого у противника не имелось, как не было у него и уверенности в собственных силах. Быстро лишившись нескольких пальцев, Грант впал в прострацию, потеряв не только возможность уверенно держать оружие, но и всякую волю к сопротивлению. Так вообще часто бывает, что в драке побеждает не тот, кто сильнее, тренированнее или лучше вооружён, а тот, кто готов убивать и умирать. Без сомнений и сожаления. Это тоже своего рода навык, доступный не многим. Почему я до сих пор не прирезал этих двоих? Имеющий уши да услышит – нам предстоял последний акт Марлезонского балета.

***

– Из вереска напиток, забыт давным-давно... – Удар сапогом. Дориан согнулся, натужно хрипя. Сведённые в жестоком спазме лёгкие отчаянно пытаются вдохнуть, но получается лишь нелепо разевать рот.

– А был он слаще мёда, пьянее, чем вино! – Еще удар. Под сладкий хруст носовых хрящей лицо ублюдка заливает алыми брызгами.

– В котлах его варили, и пили всей семьёй... – Немая пауза затянулась. Сжавшийся в ожидании удара, маленький лордик опасливо поднял на меня налитые кровью глаза. Он опасался, ждал боли, но не боялся. До сих пор. Я видел это в его взгляде. Похвальная храбрость... Или глупость? Я медленно поднял руку, указав пальцем в том направлении, куда сбежал их дружок: – В той стороне, что там?

– Лагерь, – прошамкали разбитые губы. – Сотни Игроков! Зря ты позволил Патрику уйти. Теперь тебе конец.

– Ты ведь в это не веришь...

– Слушай. – Он попытался сплюнуть, но вязкая слюна застряла на подбородке. – Слушай, – повторил он, игнорируя свой конфуз. – Помоги мне дойти до Лагеря, и мы про всё забудем. Клянусь! Ты ведь ирландец, да? Мой отец – член Палаты лордов, я могу заплатить тебе! Сколько ты хочешь? Десять тысяч фунтов? Сто? Я могу дать их тебе...

– У тебя перерезаны вены, сын лорда, – ровным голосом начал я. – Перерезаны плохо. Импровизированный жгут на твоей руке – это только отсрочка. Час? Два? Начнётся гангрена. Рука побледнеет, затем почернеет, начнет опухать. Боль будет такой, что ты и сам будешь не рад, что живешь. В конце концов, ты не выдержишь... Ты уже мёртв, милорд Грей.

– Нельзя же так... Нельзя! Помоги мне, ты, грёбаный псих! Пожалуйста... – Он затих, больше ничего не сказав. Дорожки слёз размочили подсохшую кровь на лице. Я не обиделся. В конце концов, я и впрямь был немножечко не в себе, а надеяться ему было не на что. Пусть с нашего места хорошо проглядывался поворот высохшего русла реки, откуда могли явиться «спасатели», но либо не так уж близко был Лагерь, либо Патрик не слишком спешил. Так или иначе, мне всё еще нужны были ответы.

– Так значит, если один Игрок убьёт другого?.. – я не обращался к кому-то конкретному, адресуя свои вопросы пустому пространству между ними и отслеживая реакцию. Они даже не были связаны, но и бежать уже не могли. Об этом я позаботился.

– Нельзя убивать союзников, – пробормотал Дориан. Кажется, мне удалось его сломить. – Система наложит метку, и все увидят, что ты убийца.

– Тогда скажи мне... милый Грант, – неожиданно добавил я, повернув голову. Тот явственно вздрогнул. – Как так получилось, что, зная о наказании, вы всё же решились напасть? Твой хозяин был со мной не до конца откровенен?

– Он мне не хозяин, – начал Грант, косясь на бледного от потери крови юного лорда. – Есть способ... – шумно проглотив слюну, он уже открыл было рот. Но не успел. Дориан, сбросив маску притворного смирения, выхватил что-то из сумки и диким зверем кинулся на дружка. Правая рука висела плетью, но в левой блеснуло лезвие ножа. Его имя окрасилось красным, а Система не замедлила с пояснением.

Внимание! Игрок «Дориан Грей, уровень 1» нарушил Правила!