Бетельгейзе - Байзо Альбион

не давали мне четкого понимания, где именно находится мой враг. Зеркала были расположены далеко друг от друга, и если бы я попытался уничтожить одно из них, враг сразу же заметил бы это и успел убрать остальные из зоны поражения.

Мои шансы на победу составляли около 10%.

Я прыгнул высоко вверх, заряжая свой меч солнечным светом. Одновременно я оставил в воздухе темную материю, смешанную с моей волей.

Я попытался атаковать одно из его зеркал. Моя темная энергия устремилась прямо к магическому зеркалу. Глаза зеркальника расширились от удивления, и он мгновенно убрал свое зеркало из зоны поражения.

– Так ты видишь мои зеркала? – спросил он, и его лицо стало более серьезным и сосредоточенным.

Тем временем моя темная материя, смешанная с волей, наверху превратилась в моего клона и устремилась к небесам. А я продолжал сражаться с зеркальником внизу, понемногу высвобождая из магического браслета всю свою темную материю. Мой двойник в небе собирал освобожденную материю в тонкий слой.

Благо, ветра не было, и моя темная материя без препятствий достигала нужного места.

– Зря я распереживался, – сказал зеркальник, его голос снова стал спокойным. – На мгновение я подумал, что ты сможешь меня одолеть.

– Никогда не недооценивай своего врага, каким бы слабым он ни казался, – начал я говорить, специально затягивая время.

– Если ты начал говорить со мной, это значит, что ты готов сдаться? Готов к переговорам? Я тебя слушаю.

– С чего ты решил, что я сдамся? – произнёс я, чувствуя, как клишированная фраза вызывает у меня легкое смущение. Я сделал последний глоток концентрированного желтого жидкого сахара. – Пора нам заканчивать.

– Произнес так, словно победа уже в твоём кармане, – усмехнулся он.

– Похоже, этого мало, если я хочу сразить тебя. Следовательно, своей атакой я должен полностью тебя уничтожить.

Я поменялся местами с клоном, и мой двойник начал стремительно взлетать к небесам. Клон почти ничего не весил, и этот фокус было легко провернуть. После этого мой клон продолжил говорить, его голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась непоколебимая уверенность:

– Я хочу услышать твое имя.

– Зердин, – ответил он моему клону, его голос звучал слегка удивленно. – Не думал, что ты умеешь летать.

– Прекрасное имя, – сказал мой клон, продолжая подниматься выше. – Из уважения к достойному противнику, которого я встретил в этом новом мире, я покажу тебе свой сильнейший удар.

– Я что, в театральном представлении? – усмехнулся Зердин, его голос звучал с насмешкой. – Ты так вошел в образ сильнейшего человека, что я начинаю в это верить. Ну что ж, посмотрим, что из этого получится.

Мне сыграло на руку его высокомерие. Он не должен был давать мне столько времени для подготовки моего сильнейшего удара.

Наконец, мой враг соизволил напасть на моего клона. И когда мой клон превратился в темную материю, я объединил всю темную энергию в небе в одно большое облако и начал сжимать его. Благо, мне не требовалось ждать, поскольку темная материя уже впитала достаточно света. Как только я сжал это облако до размеров небольшого шара, темная энергия со скоростью света устремилась вниз, к земле.

– Небесная кара, – невольно произнес я, наблюдая за тем, как энергия обрушивается на врага.

Из маленького черного облака вырвалась чудовищная сила, которая устремилась вниз. Воздух вокруг казался наэлектризованным, вибрируя от напряжения.

На мгновение я заметил, как глаза Зердина неестественно расширились, когда он уничтожил моего клона. В этот момент, словно в ответ на его действия, с неба обрушился чудовищный поток темной энергии. Она была настолько плотной и живой, что казалось, будто сама тьма ожила, чтобы поглотить его. Воздух вокруг загудел, а земля задрожала под ногами, как будто природа сама восстала против происходящего. Зердин замер на месте, не в силах пошевелиться, пока темная энергия обволакивала его, словно пытаясь стереть с лица земли.

После этой последней атаки я не удержался в небе и начал падать. Силы покинули меня, и я понимал, что, скорее всего, разобьюсь.

Но меня поймала Лилия. Ее лицо было необычно холодным, а выражение – таким, которое невозможно передать словами. Она выглядела словно не та Лилия, которую я знал. Ее привычное спокойное и расслабленное лицо сменилось на что-то иное, что-то, что я не мог понять.

Мы медленно спускались на землю. Кругом висела черная пыль, которая ухудшала видимость, делая окружающий мир мрачным и размытым.

– Я всё надеялась, что ты окажешься врунишкой, но… – сказала Лилия, её голос звучал хрипло, словно она с трудом сдерживала эмоции.

Когда мы спустились на землю, внезапный порыв ветра сдул всю черную пыль, вернув чистый и прозрачный воздух. Я увидел огромную воронку в земле, а в её центре находился Зеркальник. Он тяжело дышал, защищённый толстым слоем бронированного стекла куполообразной формы.

Купол треснул, и с лица Зеркальника исчезла самоуверенность. Когда моё тело коснулось земли, из моего носа, а затем и глаз потекла кровь. Вскоре я вырвал густую кровь, которая имела почти чёрный оттенок.

Потом я увидел слёзы Лилии. Она плакала тихо, её слёзы непрерывно падали каплями вниз. Сердце сжималось от вида её безмолвного горя. Каждая слезинка, скатывающаяся по её щеке, отражала глубокую печаль.

– Почему это происходит именно со мной? – прошептала она, и моё сердце екнуло. – Я буду скучать по тебе, Альдерон.

«Она решила меня предать?» – подумал я, не понимая, что вообще происходит.

Боль в сердце не проходила, а только усиливалась.

– Я что, умираю? – спросил я её, чувствуя, как слабость охватывает моё тело.

Лилия сначала предпочла ничего не говорить, но потом не сдержалась и крепко обняла меня.

– Прости меня, Альдерон, что я была столь настырной по отношению к тебе, – сказала она, её голос дрожал. – Но я очень сильно хотела детей, и я ничего не могла с собой поделать. Прими мою искреннюю благодарность за всё и за нашего будущего ребёнка. Я хорошо воспитаю наше дитя. А теперь прощай.

– Я… не понимаю тебя, – прошептал я, чувствуя,