Бетельгейзе - Байзо Альбион

в этой работе. Она лишь изредка убивала монстра, прикрывая мою спину, но в основном наблюдала за мной со стороны. Так прошло шесть дней, и за это время я так и не встретил того рыжего человека с топором, которого видел раньше.

– Здесь должен быть портал, который выведет нас наружу, – сказала Лилия на шестой день.

Мы быстро нашли портал, но оказалось, что его использование было платным.

– Одна сфера на одного человека – это настоящий грабеж среди белого дня! – возмутилась Лилия. – И к тому же он телепортирует нас не в город, а ко входу в подземелье!

– У нас как раз есть две некачественные сферы, давай потратим их, – предложил я, пытаясь найти выход из ситуации.

– Нет, я не дам этим монополистам ни единой фальшивой монеты, – твердо заявила она, скрестив руки на груди.

И мы решили идти пешком.

На седьмой день мы добрались до гильдии авантюристов. Мы никуда не спешили, особенно я, который чувствовал себя изрядно уставшим после недели непрерывных сражений. К счастью, Лилия, понимая мое состояние, села за руль велосипеда, и мне не пришлось тратить свои силы на дорогу.

За все время, проведенное в подземелье, я собрал 144 сферы разных качеств. Все это богатство я сдал в гильдию авантюристов, надеясь получить достойное вознаграждение за свои труды.

– Неплохой результат для новичка, – удивленно произнесла эльфийка, принимавшая сферы. – Похоже, моя ставка не сыграла. Я ожидала от вас меньшего.

– Думаю, в следующий раз вам повезет, – ответил я, стараясь быть вежливым. – Не огорчайтесь.

Получение денег заняло некоторое время, так как каждую сферу проверяли на качество по отдельности. Для этого у гильдии был специальный прибор, который фиксировал уровень каждой сферы и определял ее стоимость. Я терпеливо ждал, пока эльфийка и ее помощники завершат процесс.

Вдруг зазвенели колокола. Их тревожная мелодия разнеслась по всему городу, и каждый житель сразу понял: произошло что-то серьезное, что-то, что затронет всех без исключения.

Эльфийка с подозрением посмотрела на меня, и вскоре к ее взгляду присоединились взгляды других присутствующих. Ее пронзительные глаза, казалось, проникали в самые сокровенные уголки моей души, а остальные, словно подчиняясь немой команде, также устремили на меня свои пристальные взоры. В воздухе повисло напряжение, и стало ясно, что любое неосторожное слово или движение может привести к непредсказуемым последствиям.

– Это не я, – поспешно ответил я, чувствуя, как нарастает давление со стороны окружающих.

Колокола внезапно изменили свою мелодию, и их звучание стало другим – более резким.

В этот момент Лилия крепко хлопнула меня по спине. Громкий хлопок раздался, как выстрел, и я невольно вздрогнул от неожиданности.

– Успокойся, – сказала она, заметив мое напряжение. – Эта мелодия означает, что кто-то поднял мятеж или восстание против действующей власти.

– Но кто это может быть? – с тревогой спросила эльфийка, ее голос дрожал от волнения.

– Быть может, это зеркальник? – предположил кто-то из постояльцев гильдии.

– Может быть, – ответил я, стараясь сохранять спокойствие.

Так началась гражданская война между действующей властью и мятежниками. Мотивы лидера революционеров оставались загадкой. Казалось, он стремился лишь к власти, а его последователи слепо следовали его указаниям, не задавая лишних вопросов. Город, еще недавно казавшийся таким спокойным и привычным, теперь погрузился в хаос, и никто не мог предсказать, чем все это закончится.

Гражданская война протекала необычайно упорядоченно, словно противники сражались по негласным правилам, которые никто не озвучивал, но все неукоснительно соблюдали. Они избегали нанесения ущерба мирным жителям, сохраняя инфраструктуру города нетронутой. Бои происходили на специально отведённых полях, где стороны сражались до последнего, не беря пленных и не проявляя милосердия. Казалось, что всё было подчинено некому странному кодексу чести, который делал этот конфликт одновременно жестоким и... почти благородным.

Однако я и Лилия не могли считать себя мирными жителями. Мы обладали достаточной силой, чтобы повлиять на исход этого конфликта, и обе стороны это прекрасно понимали. Периодически на нас нападали, пытаясь устранить потенциальную угрозу или, наоборот, привлечь на свою сторону. Чаще, однако, они предлагали золото, надеясь, что мы присоединимся к их борьбе. Но мы оставались нейтральными, понимая, что любое наше решение может изменить ход войны.

Сейчас мы скрывались в четвёртом измерении, находясь в тронном зале, который служил нам временным убежищем.

– Почему ты колеблешься? – спросила Лилия, прерывая тишину. – Выберем одну сторону и заработаем много денег. В конце концов, это же война, и кто-то всё равно победит.

– Не люблю я делать сложный выбор, – ответил я.

В голове пронеслись мысли: «Похоже, мой перфекционизм из игр перекочевал и сюда. Как жаль, что в случае неправильного выбора я не могу отмотать время назад и всё исправить, как это бывает в играх. Жизнь на то и жизнь – ты никогда не узнаешь, что бы с тобой случилось, если бы ты выбрал иной путь. Жаль, что я не узнаю свои альтернативные концовки и не смогу заранее знать последствия своих решений...»

– Не надо так много думать, – прервала Лилия мою цепочку размышлений. – Когда не знаешь, как поступить, делай то, что должен, и будь что будет. Самый худший выбор – это не сделать никакого выбора, боясь совершить ошибку.

Ее слова прозвучали неожиданно мудро и подействовали на меня, словно развеяли бурю внутри.

– Спасибо, Лилия, – сказал я, чувствуя, как решимость начинает наполнять меня. – Идём, нас ждут великие дела.

– Так у тебя самого был план? – удивилась она. – Или ты просто симпатизируешь одной стороне, и поэтому сделал такой быстрый выбор? – Скорее третье, – ответил я, улыбаясь. – Пойдем в гильдию.

Мы направились прямиком в гильдию. Пока мы шли по оживленной улице, создавалось впечатление, что где-то совсем рядом не ведутся ожесточенные стычки между повстанцами и действующей властью. Город жил своей обычной жизнью: торговцы предлагали товары, дети смеялись, играя в переулках, а ремесленники усердно трудились в своих мастерских. Казалось, война обошла стороной этот уголок мира, оставив его нетронутым и безмятежным.

Однако это было лишь видимостью. Конфликт между повстанцами и