Серебряная рука - Стивен Рэй Лоухед

из камней… Я пел о великих воинах, купающихся в горном озере, и холодная вода краснела от крови, текущей из их ран… Я пел о женщине в белом, стоящей в зеленой беседке, и о том, как солнечный свет горит в ее волосах золотым огнем… Я пел о пирамиде из камней, о могильном кургане героя…

Заходящее солнце окрасило небеса красным золотом. Розовые облака длинными полосами растекались по небу. Это было время между временами, а я стоял перед дольменом, священным местом; слова, сказанные в такое время, становятся искрами, воспламеняющими сердца людей.

И в глубине моей души таилось знание о том, что песня моя — предсказание, что все это еще будет, может быть, не скоро, но будет.

Глава 39. ВЕЛИКАЯ ПЕСНЬ

Следующий день мы отвели для отдыха. Надо было восстановить силы. Но дела, сколько не откладывай, приходится делать. Кинфарх и Калбха созвали совет. Первым заговорил Кинфарх.

— Среди нас живут и дышат люди Бешеного Пса, а наши братья по мечу в это время лежат в холодной земле. Справедливость должна свершиться.

— Я согласен, — добавил Калбха. — И чем скорее мы с этим разберемся, тем лучше. Предлагаю не откладывать и решить вопрос прямо сейчас.

Лью повернулся ко мне.

— Что скажешь, Тегид?

Я переводил взгляд с одного короля на другого и видел: они непреклонны и не успокоятся, пока справедливость не восторжествует.

— Это правда, — согласился я, — рано или поздно вопрос придется решать. Не будем затягивать.

— Хорошо, — сказал Лью. — Примем решение на берегу озера.

Мы вышли из краннога и пошли к складам на берегу, где держали пленников. Расселись лицом к озеру на разостланных бычьих шкурах; Бран занял место по правую руку от Лью, а я сел слева. Ската устроилась рядом со мной, а Кинан, Кинфарх и Калбха сели еще левее. Позади нас собралось множество жителей Динас Дура — среди них я заметил Неттлса, он стоял в первых рядах.

Вороны вывели пленников: от волчьей стаи Мелдрина осталось не больше пятидесяти человек под предводительством Сиона Хай, остальные полегли в битве. Руки связаны, ноги в кандалах. Амулеты с Поющими Камнями у них отобрали.

Первым заговорил Кинфарх. Холодно глядя на заключенных, он сказал:

— Есть ли среди вас кто-нибудь, кто будет говорить за остальных? — Никто не ответил. Тогда он спросил: — Кто вас ведет?

Сион Хай поднял голову.

— Ты собираешься притворяться, что нас судишь? А по какому праву?

— По праву суверенитета, по праву короля Каледона, — сказал Кинфарх. — Вы убивали моих и не только моих людей, вы оскверняли землю. Вы украли и уничтожили…

— Мы всего лишь следовали за нашим королем! — Сион сплюнул. — Мы служили ему, как твои воины служат тебе. А ты тут называешь нашу верность изменой, а наши действия — оскорблением суверенитета.

— Вы воры и убийцы! — не сдержавшись, крикнул Кинан. — Вы все разрушили!

— И что мы такого сделали, чего не делали вы сами? — презрительно ответил Сион. — Кто из вас не поднимал меча на соседа? Кто из вас не брал в руки то, что вам не принадлежало? — И Кинфарх, и Калбха смутились. А Сион удовлетворенно улыбался. — Вы делали все это, а потом оправдывали себя, говоря: «Мы короли; это наше право». Но когда появляется такой, как Мелдрин, вы называете его убийцей и вором. Слабые люди все одинаковы: они становятся трусливыми, когда приходит сильный.

Ты впадаешь в гнев, и называешь это праведностью; ты слаб, и тогда говоришь, что это добродетель. Однако любой из вас сделал бы то, что сделал Мелдрин, если бы у вас хватило смелости. Вы были довольны, сидя в своих маленьких королевствах, но только потому, что боялись захватить больше.

— Замолчи! — взревел Кинфарх.

Но Сион Хай только рассмеялся.

— До вас дошло. Я сказал правду. Ты требуешь, чтобы я замолчал, потому что услышал правду и не можешь ее вынести. Ты осуждаешь нас за то, чего тебе самому не хватало, а так ты хотел бы сделать то же самое, что сделал Мелдрин.

Калбха вскочил на ноги.

— Лжешь! — бушевал он. — Не желаю слушать твои бредни!

Сион и ухом не повел.

— Не желаешь, Калбха? А ты не забыл свою войну с Мелдроном Мауром? Насколько я помню, началась она из-за того, что кто-то из вас непочтительно отозвался о собаках соседа. И этого повода вполне хватило для захвата земли в Придейне, не так ли?

Калбха сердито смотрел на плетущего изящные словеса пленника, ошеломленный тем, что Сион вспомнил о старой вражде и выложил ее сейчас на всеобщее обозрение.

— Это другое дело, — пробормотал король Круин.

Я хорошо помнил ссору, о которой так вовремя упомянул Сион Хай. Калбха и Мелдрон Маур действительно сцепились из-за замечания о гончих короля Мелдрона. Нельзя было отрицать справедливость слов Сиона. Одним мастерским ударом он обезоружил Калбху.

— Калбха и Мелдрон давно уладили свой спор, — возразил Кинфарх, приходя на помощь королю Круин. — Это нам сейчас не интересно. Мы судим Мелдрина.

— Ну и судите, — благодушно разрешил Сион. — Но мы-то здесь при чем?

— Он делал то, что делал, вашими руками, — сказал Бран, — если бы вы его не поддержали, ничего бы не случилось.

— Так. Теперь поддержка своего короля считается преступлением? — поинтересовался Сион Хай. Волчья стая оживилась. Теперь они держали себя свободнее, быстро обретая уверенность. — Ты оставил своего господина и думаешь, что это дает тебе право судить меня?

Бран смотрел на Сиона, как на змею, готовую напасть.

— Все было не так. Ты врешь нарочно, чтобы утвердить свою ложь.

— Я? — Сион ухмыльнулся. — Я всего лишь говорю, что если бы победил Мелдрин, на моем месте сейчас стояли бы вы, и это вас обвиняли бы в измене. Попробуй сказать, что это не так.

Лью наклонился ко мне.

— Ты видишь, каков он на самом деле? Он — мастер аргументации. Еще немного и он потребует, чтобы мы сдались ему.

— Что ты предлагаешь?

Он нахмурился.

— Это была идея Кинфарха, не моя, — сказал он. — Подождем. Посмотрим, что будет. — Он быстро огляделся вокруг, словно ища