Паутинщица - Полина Сон

Хадижа, когда была в настроении, жалела меня и даже чему-то понемногу учила. Но если она бывала не в духе, то могла от души огреть своей палкой. Так что синяки на моей спине не переводились.

Я росла как сорная трава в поле и, легкомысленно радуясь каждому дню, не желала никаких перемен. Но судьба постучала в нашу дверь неожиданно.

В тот день у Хадижы кончилось адское пойло, которым она наливалась до зеленых демонов в глазах. Новое еще не поспело и тихо булькало в котелке, источая мерзкий аромат. Поэтому Хадижа особо не буйствовала. Мирно перебирая свои травки, она вела долгие беседы то ли с котелком, то ли с пауком на стене, то ли с давно почившим мужем. А может и со всеми с ними сразу.

Я тихонько сидела в своем углу, занимаясь починкой юбки. Вообще то, шила я неплохо, но на сей раз ткань попалась уж больно скользкая. Она ужом выскальзывала из рук, и я уже исколола себе все пальцы.

В то время я частенько занималась починкой одежды на заказ. Мне нужны были карманные деньги. Хадижа была не против. Еще бы! Ведь одеваться во что-то надо было. И даже те дешевые тряпки, в которых я ходила, все равно хоть чего-то, да стоили. А Хадижа денег на одежду не давала.

Вдруг дверь тихонько скрипнула, и в комнату без стука вошел не знакомый человек. Его фигуру скрывал черный плащ.

— Это еще кто к нам пожаловал? — проскрипела старуха.

Человек достал из-под плаща какой-то символ на цепочке и показал ей.

— Хм, даже так, — удивилась старуха, — ну и что от меня понадобилось господину проверяющему?

Господин прошел вглубь комнаты, презрительно оглядываясь и морща нос. Я почувствовала исходящую от него угрозу и затихла в своем уголке, стараясь не привлекать к себе внимание.

— До меня дошли слухи, что ты дурно обращаешься с девчонкой, Хадижа.

Господин говорил не громко, но от его голоса мурашки побежали по телу. Я перестала шить и даже дышать старалась через раз.

— Это я-то плохо обращаюсь? — разворчалась старуха. — Накормлена, напоена, что ей еще надо?

Господин презрительно хмыкнул, глядя на котелок.

— Да уж вижу, чем она у тебя накормлена.

— Чем есть, тем и накормлена, — отрезала старуха и продолжила, — обута, одета…

Тут уже я тихонько ухмыльнулась в своем углу. Но господин, очевидно, не собирался долго препираться и перешел к главному.

— Это ладно, Хадижа. А скажи ты мне, почему девчонка в школу не ходит?

Хадижа притихла, видимо чувствуя свою вину, и примирительно забормотала, — Да ведь я как подумала, господин проверяющий, зачем ей в школу-то? Я же ее сама всему и обучу.

— Чему ты обучишь, карга старая? — разозлился господин.

— Так ведь понятно, чему: травки там всякие, отвары, зелья. Когда собирать, да как заваривать. Травница ж я, целительница…

— Ведьма ты старая, а не целительница, — припечатал господин. — Значит так. Ты, Хадижа, законы знаешь. Девчонка должна ходить в школу. Это не обсуждается. Завтра поведешь ее вот по этому адресу, спросишь директора. Он уже все знает. Да одень ее как следует, не в лохмотья. А то засмеют же, — задумчиво добавил он и положил на стол бумажку с адресом и несколько монет. Затем, видимо посчитав свою миссию выполненной, не прощаясь, развернулся и вышел.

А Хадижа все-таки отвела меня в магазин, хоть и сомневалась до последнего. Она долго сидела, поглядывая на монеты на столе и бормотала что-то невнятное.

Наконец она встала, видимо приняв какое-то решение, и проковыляла к моему углу. Я старательно шила, делая вид, что меня это все не касается. Хадижа постояла немного рядом со мной и с сомнением спросила, — Ну что, в школу пойдешь что ли?

— Пойду.

— Учиться вздумала? Думаешь, ученая будешь, так можно и на старуху наплевать?

Я благоразумно промолчала.

— Молчишь? Ну, вставай что ли. В магазин пойдем. Платье покупать. Вон, господин проверяющий даже денег оставил. Купи, говорит, платье. Можно подумать, ты у меня голая ходишь.

Я вскочила, стараясь не показывать своей радости и не раздражать старуху.

— А с другой стороны, оно и верно, — продолжала ворчать Хадижа, — негоже чтобы всякие там носы задирали. Мы тоже не лыком шиты.

Хадижа повязала на голову старый цветастый платок, и мы вышли. Я аж приплясывала от нетерпения. Мы шли в настоящий магазин. С новой красивой одеждой! То-то соседи удивятся, увидев меня в школьной форме!

Лавка, в которую мы пришли, была небольшая, но мне это даже понравилось. В большом магазине я бы почувствовала себя неловко. А здесь было так уютно!

Уже немолодая продавщица встретила нас приветливо. Она окинула внимательным взглядом мой заштопанный наряд, но презрения, которого я так опасалась, в ее глазах не появилось.

— Добрый вечер. Что вам предложить? — любезно осведомилась она.

— Девчонке нужна школьная одежда. Подбери ей что-нибудь, — буркнула Хадижа, явно смущаясь, — да не сомневайся, у нас деньги есть.

— Пойдем, милая, — позвала меня хозяйка, указывая на нужный ряд. Там на вешалках висели платья, юбочки и жилетки простого покроя.

Желтый костюмчик бросился мне в глаза сразу. Плиссированная юбочка, чуть ниже колена и короткий пиджачок с милой вышивкой на воротничке-очаровательно! Я замерла в восхищении. Если надеть это, да покружиться, я сама буду как солнышко! Яркая, красивая. А волосы можно аккуратно заколоть, я умею, меня соседка Марика научила.

И тогда даже тот мерзкий высокородный красавчик, у которого мы с Тенью стащили кошелек, не посмел бы смотреть на меня свысока. А наоборот, восхищался бы и выяснял у знакомых: «Кто эта прекрасная леди в желтом костюме?». А потом подошел бы и сказал: «Кто Вы, о прекрасная незнакомка? Я никогда не видел Вас раньше. Откройте же мне свое имя и позвольте пригласить Вас на прогулку!». А я посмотрела бы на него и с достоинством ответила: «Мы уже встречались. Разве Вы меня не узнали? Могу посоветовать хороший отвар для улучшения памяти». А затем спокойно удалилась. А он провожал бы меня глазами и печально вздыхал: «Как я мог забыть такую красавицу! Теперь она меня никогда не простит!»

Тут я была безжалостно выдернута из своих фантазий недовольным бурчанием Хадижи.

— Нет, это слишком маркое. Такое стирать — мыла не напасешься. Подбери ей что-нибудь потемнее.

И хозяйка магазинчика проворно начала вытаскивать вешалки с коричневыми, темно-синими и черными нарядами. Хадижа внимательно оглядывала товар и, наконец, ткнула пальцем в коричневое платье.

— Вот, это давай! — распорядилась она.

Я огорченно вздохнула. Нет, коричневое платье тоже было ничего. Новое, из хорошей ткани, красивого кроя и с кружевом на воротнике. Но мое настроение было безнадежно испорчено.