Дикий мир. Колонисты - Сергей Извольский

– А нафуя ва? – спросил Егор, зубами затягивая узел на руке.

– А чтоб, если пожар, себе и еще одному противогаз надеть.

– Э… а остальным? – озадачился Егор.

– Ты это где взял? – не обратив на вопрос внимания, повернулся Толстый к Олегу, показывая на огнетушитель.

– Там, рядом с проводниковым купе в коридоре. Пожар тушить можно, даже противогаз, оказывается, где-то есть, а сраной зеленки нет. Может, у проводников есть?

– Нет, мы смотрели.

– Аня где сама? – спросил, видимо вспомнив, Олег.

Толстый глянул на меня, а я глянул в сторону неба.

– Там, – коротко произнес я.

Никто не посмотрел мне в глаза в этот момент. Даже Костик отвел мутный взгляд. Все помолчали дежурные несколько секунд, потом Толстый хлопнул меня по плечу:

– Пошли холодных на улицу вытаскивать.

– Эээ, парни… а девчонки где? Алина, Наташа? – просипел Костик.

– Они к себе в вагон пошли спать, когда ты вырубился, – после недолгой паузы, пока все переглядывались, сказал Олег.

– Там чуть дальше два вагона на боку лежат, – поделился увиденным я, – скорее всего в одном из них. А еще дальше дым, звездец какой, наверно, локомотив горит, – наконец-то рассказал я про столб дыма, очистив совесть.

Костик сразу же встал, вцепившись рукой в полку, видно намереваясь бежать спасать подружек. Как встал, правда, так и лег сразу же, еще и сумки с рюкзаками заблевал. «Хорошо на мой не попал», – мелькнула мысль.

– Сиди уж, блин, – переждав, пока тот закончит, подхватил его под руки Толстый и усадил обратно. – Саш, Олег, пошли? Николаич, вы тут разберетесь? – Леха в ответ лишь кивнул.

– Алекс, пошли? – обернулся ко мне Олег. Я кивнул и следом за ним полез в окно.

И застыл сразу, пораженный. За те минуты, пока мы были в вагоне, на землю спустился белесый туман, так что сейчас я с трудом различал лес на противоположной стороне от путей, хотя расстояние метров пятьдесят всего. Особо удивляться времени не было – Олег на туман даже внимания не обратил, и я потопал за ним. Вот блин, сисадмин вроде, а спокоен как удав. И сориентировался быстрее всех. Какой-то неправильный сисадмин.

Пока шли, Олег все смотрел на экран мобильника. Я приотстал, повозил руки по траве, намочив ладони росой, и аккуратно потер лицо. Губа дико саднила, сразу же заболели порезанные пальцы, но процедуру повторил пару раз – неохота с грязной рожей ходить. Догонял парней бегом. Пока бежал, до кучи опять заболела и задница. Стало очень себя жалко, и сильно захотелось домой.

– Глухо. Через сколько помощь должна появиться? – Перейдя на шаг, я услышал, как Олег обращается к Толстому, все поглядывая на экран мобильного.

– Да хер знает. Даже если рации не накрылись в нашем поезде, то часа два, а может, и все четыре.

– Алекс, ты чего все оглядываешься? Гонится кто?

– А вдруг поезд поедет и нас как в кегельбане жахнет? – Было стремновато, и я действительно часто оглядывался. Наш вагон видно уже не было, тех, к которым шли, тоже. Так и топали по такой сюрреалистической дороге. Хотя вот уже видны очертания.

– Да брось ты, там же пути разбиты. До нас точно не доедет. Блин, а вдруг в натуре что поедет, надо ж запалить что-нибудь, – озаботился Толстый, – в этом тумане не видно ж ни хера… Так, давайте эти вагоны посмотрите, а я до головы поезда добегу, может, там по рации уже сообщили, – не дожидаясь от нас ответа, Толстый легкой трусцой побежал дальше.

Два вагона, выступившие справа из тумана, сохранились лучше, чем наш. Один из них мягко съехал с насыпи и стоял практически ровно, левой стороной опираясь как раз на крутой спуск. Второй, последний вагон поезда, лежал на боку в стороне. Вокруг вагонов бродили люди, многие курили. Двое парней на улице принимали раненых из лежащего вагона, которых им подавали через межвагонную дверь. Поодаль в разных позах лежало человек семь, над ними колдовал мужчина лет тридцати пяти, рядом две женщины рвали простыни на бинты.

– Алекс, давай в вагон, девчонок посмотри, я пойду с доктором перетру, – коротко глянул на меня Олег.

Да что они заладили-то все, Алекс, Алекс. Даже слух режет. Ладно бы еще он Саню Саней называл, а меня Алексом, чтоб не перепутать, но Толстого все Толстым называют! Вслух возмущаться я не стал, а полез в вагон, по уже откинутым ступенькам.

Внутри слышались сдавленные стоны, в дальнем конце кто-то голосил благим матом. Почти как и в нашем обстановка, только крыша там, где полагается. И здесь царил полумрак, сумрачный из-за тумана свет попадал только в окна левой стороны. Справа многие стекла были выбиты и виднелся щебень насыпи. На одной из коек рядом с входом на нижней полке лежал мужик с торчащим из-под майки большим пузом и тонкими бледными ногами. Терпко пахло мочой – наверное, печень больная. Была. Головы не видно, на ее месте груда щебня, наваленного из окна, вперемешку с битым стеклом. На полу уже натекла целая лужа густой крови.

Я не удержался, поднял с пола одеяло и накрыл труп. Вышел обратно в проход и тут же вцепился в верхнюю койку, отброшенный сильным толчком. Мимо пролетел мужик, даже не обративший внимания на столкновение. Какой невежливый. Но раза эдак в полтора побольше да и шире меня, поэтому о том, что он гомосексуалист, кричать я не стал, ограничившись парой ругательств себе под нос. Внутри появилось сдерживаемое раздражение.

Стараясь сохранять невозмутимый внешний вид, пошел дальше по вагону, всматриваясь в сумрачные помещения пассажирских отсеков, высматривая девушек. Из противоположного конца вдруг послышались крики – кто-то там ругался, и я даже догадываюсь кто.

Ускорил шаг, между делом прихватив с пола попавшуюся на глаза закатившуюся под боковую полку пустую водочную бутылку. Лучше б, конечно, шампанского, но, видно, гурманов не было. В бутылке еще и плескалось немного, так что если все спокойно будет, то не идиотом можно выглядеть, а… ну взял там царапины продезинфицировать. Пока быстро шагал к источнику все усиливающихся криков, краем глаза заметил искомых девушек. Одной явно плохо, лежит на койке, вторая сидит рядом. Останавливаться не стал – позже.

– Где тут у тебя аптечка, а? – расслышал я.

Блин, не одни мы аптечку ищем. Женский голос что-то отвечал негромко – действо происходило в небольшом коридорчике перед тамбуром, и, что отвечает девушка, слышно мне не было. Подойдя, я взялся за ручку и начал аккуратно открывать дверь.

– Начальник поезда, мля? И где твой начальник поезда? – В отличие от женского, мужской голос слышно было без проблем.

– Ты че, шмара, не понимаешь, что ли? У меня другу плохо, а ты мне тут голову трахаешь!

Полностью я открыл дверь тогда, когда тот самый бортанувший меня мужик схватил проводницу за отвороты форменной блузки. Молодая девушка, в широко открытых глазах дикий страх. Мелькнуло узнаванием – вспомнил, что она приходила вместе с Аней к нам на огонек, правда ненадолго. А может, это я так мало запомнил.