Основы человечности. Работа над ошибками - Екатерина Владимировна Шашкова

Создать с нуля — нет, но использовать подходящую заготовку — вполне.

Только вот у Тимура не было заготовок под щиты. Ни одной. А ещё он точно помнил, что модификаций у щитов — огромное количество, но понятия не имел, какая из них сможет остановить эту помесь моргенштерна с глубоководной миной. Он вообще не представлял, что это за штука, но был уверен: сталкиваться с ней не стоит.

Можно было отпрыгнуть в сторону. Хотя бы попытаться.

Но за спиной Тимура сидела Инга, которая вряд ли успела бы увернуться, потому что все силы истратила на то, чтобы освободить Людвига от пут. А ещё где-то поблизости маячил Фёдор, который и вовсе не знал, как реагировать на боевые заклинания. Отпрыгнуть — значило поставить их под удар.

Хорошо хоть Диана со Стасом находились чуть поодаль, да и то Тимур краем глаза заметил, как Стас выдвинулся вперёд, заслоняя собой жену. Как старший Рыбников с рёвом прыгнул на блестящую тётку, сбивая её с ног. Как Людвиг, не дойдя до Ксюши, резко обернулся и бросился обратно. Как Фрида прижала руки ко рту, не в силах сдержать вскрик. Как Гаврилов удивлённо вскинул брови.

Все вокруг что-то сделали. Хотя бы попытались. И Тимур подумал, что ему тоже стоит хотя бы попытаться, а не стоять столбом в надежде, что всё как-то решится само собой.

Шипастый шар ослепительно сиял и стремительно приближался...

Наверное, именно в таких ситуациях у людей жизнь должна проноситься перед глазами, но у Тимура почему-то не пронеслась. Он просто подумал, что смерть от рук этой безумной женщины можно назвать вполне закономерной, а ещё будет неплохо, если она получится быстрой. Но только в том случае, если кроме Тимура никто не пострадает.

А потом он шагнул вперёд.

Навстречу сгустку магии.

Отталкивая его подальше от Инги и Фёдора, чтобы их точно не задело, если эта штука надумает взорваться.

Тимур не хотел закрывать глаза, но за миг до удара всё же не выдержал и зажмурился. Потом почувствовал, как что-то лёгкое и щекотное мазнуло его по лицу. А потом в грудь словно ударил огромный молот. Но раскололась почему-то голова.

Эпилог. Дурацкие шутки судьбы

— Детей отсюда уведите!

— Никуда я не пойду!

— У меня аптечка в машине. Ксю, ты машину мою помнишь? Держи ключи и бегом.

— Тим! Тима, ты меня слышишь?

Слышал он плохо. На волне, транслирующей очередной радиоспектакль, явно были помехи — звук шипел, трещал, а иногда и вовсе прерывался на несколько секунд.

— Сдохни, тварь, сдохни!

— Заткните кто-нибудь эту дуру.

— Сдо…

— И куда её теперь?

— Не знаю. В подвал закиньте, там разберёмся. Скорую вызвали?

— Да, уже едут. Динк, ну что там?

— Не знаю пока. Отвалите. Тима, посмотри на меня!

Тимур честно попытался, но так и не понял, получилось ли. Наверное, да, потому что сквозь тёмную пелену проступила невнятная, но разноцветная муть. Красивая. Как северное сияние в ночном небе.

— Нет, другим глазом! Тимур, ты меня слышишь? Другой глаз открой!

Он слышал, просто не мог понять, другой — это какой? Левый? Правый? Третий?

Управлять глазами по отдельности тоже не получалось, поэтому Тимур устало закрыл оба.

Северное сияние потускнело, а вместе с ним исчезли и звуки. Кажется, его ещё о чём-то просили, тормошили, ощупывали. Прикосновения почти не ощущались за слоем боли. Лицо горело, а череп, видимо, раскололся пополам, и что-то из разлома вытекало наружу.

Возможно, остатки мозга.

Ну и правильно, всё равно Тимур им никогда не пользовался.

— Как… все? — Говорить тоже было больно, а при попытке вдохнуть внутри что-то хрустело и скрежетало. Наверное. Тимур не был уверен в собственных ощущениях. Он уже ни в чём не был уверен.

— Всех гораздо больше интересует, как ты, — буркнула Диана. — Здесь больно?

— Не… знаю… — выдавил Тимур, потому что не мог даже понять, где находится это таинственное «здесь». — Маме… не говори.

— Господи, какой же ты…

Тимур так и не узнал, какой он, потому что звуки опять слились в непонятную кашу и отошли на второй план. Только в голове что-то мерно бухало, заглушая всё, даже мысли.

Все мысли, кроме одной: хорошо, что больше никто не пострадал.

И ещё хорошо, что он всё-таки смог сказать правду, и теперь все отстанут от Людвига и позволят ему нормально жить. Можно даже в квартире Тимура.

Ну а что? Во-первых, он и так там живёт, а во-вторых, кто-то же должен присматривать за квартирой, пока владелец сидит в подвале в ожидании приговора. Или лежит в больнице.

Его же теперь, наверное, увезут в больницу? Или нет?

Стоп, нельзя!

— Мне нельзя в больницу, — решил Тимур и даже смог объявить своё решение вслух. Шёпотом.

— Тихо, тихо, не дёргайся. Лежи спокойно, — прорвался сквозь тишину голос Стаса. — Никто тебя в больнице не съест.

— Второй больничный за месяц. Меня на работе убьют.

— Это единственное, что тебя сейчас волнует? — засмеялась неподалёку Диана. Смех звучал странно, немного сдавленно, как будто она изо всех сил пыталась не заплакать. — Лежи спокойно, придурок. И болтай поменьше. То, что я тебя немного обезболила, не значит, что можно болтать.

Тимур прислушался к ощущениям. Действительно, теперь боль не затапливала его целиком, а хаотично вспыхивала в разных местах при попытках пошевелиться. Но хотя бы дышать стало легче. А вот открыть глаза так и не получилось, как будто что-то мешало. И очень хотелось спать.

— Я тебе свадьбу испортил, — пробормотал он, изо всех сил пытаясь не отключиться.

— Да, и я тебе это ещё не раз припомню. — Диана погладила Тимура по руке. Рука не болела, так что прикосновение оказалось приятным. И только тогда Тимур понял, что за вторую руку его тоже кто-то держит.

— Скорая едет, — сказал Людвиг. Хриплый взволнованный голос прозвучал совсем рядом, как раз со стороны второй руки.

Где-то вдалеке действительно слышались завывания сирены.

— А что им вообще сказали? — встрепенулся Стас. — В смысле, про вид травмы. Как объяснили? Ну, чтоб нам потом в показаниях не путаться. Кто звонил?

— Я звонил, —