Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

— Хозяйка? — Вадим удивленно поцокал языком, потом прищелкнул в воздухе пальцами. — А-а-а, ты, видать, решил, что за всем стоит карга? Ну ты и убогий, даром что иностранец. Бабушка нам здорово подсобила, это правда, — и волков на поводок взяла, и девчонку обуздала. И Дедовых упыриц припугнула немного. Но чтобы хозяйка? Это ты мимо хватил!

Бандит буквально лучился от удовольствия. Помимо сквозняка, где-то в помещении притаилось открытое окно — морозный ветерок едва заметным прикосновением шевелил волосы на затылке Туомаса. Верный путь к побегу, осталось только…

Туомас осторожно пошевелился, но вышло не очень. Он сидел на стуле, крепко привязанный, — щиколотки, запястья, торс и даже плечи стягивали стальные пруты. Скосив глаза вниз, Туомас различил массивную цепь — та, обвиваясь вокруг его ног и поясницы, тянулась прямо к бетонной колонне. Чесались виски и грудь; вытянув, насколько возможно, шею, Туомас заметил тонкие проводки, которые тянулись от небольшого прибора, стоявшего рядом с колонной, к его телу, и его охватила паника.

На полу, у его ног, лежала Майя.

Вадим просиял еще сильнее:

— Мы решили не полагаться на случай. Поэтому ты обязательно превратишься и обязательно ее съешь — другого мяса здесь нет. Кстати, за вещи можешь не переживать, они уже на дне Оккервиля, бульк — и все. Волки, я слышал, воду не жалуют? Цепь тебя вряд ли удержит, ну да это меньшее из зол. С учетом всего, что случится в эту ночь в городе. А миостимулятор не даст тебе войти в пранаяму или какую-то другую шивасану, чтобы сохранить сознание. Дарья старухе рассказала, что ты вроде как умеешь мозги включать даже с хвостом. Могла и приврать — мозгов у тебя не шибко, раз ты так и не понял, что старуха давно и бесповоротно пляшет под нашу дудку.

— Дудку? — слова тяжелым комом ворочались во рту. — Чью дудку?

Кляпом его не заткнули — значит, кричать бесполезно. Туомас облизал пересохшие губы. Левая сторона затылка ныла — видимо, туда и пришелся удар. Он хотел потянуть время, стараясь не думать о Майе — так близко, на расстоянии вытянутой руки, беспомощной и беззащитной. Пожалуйста, еще немного голливудской злодейской болтовни — и тогда он успеет придумать, как им отсюда выбраться.

— Э, все тебе расскажи. Но раз уж начали… — Вадим театрально бросил взгляд на часы. — Сегодня мы покажем колдунам, кто хозяин в этом городе. Думали, будут из-за кулис дергать за ниточки, думали, что всех запугали. Как удачно ты все-таки приехал к нам, Туомас Эрлунд. Добавил игре остроты. Даже Цербера приручил!

— Кто… кто вы такие?

— Мы? — бандит мерзко ухмыльнулся, растянув тонкие губы почти в мультяшной улыбке. — Обычные люди. Нормальные. Не такие особенные, как вы, — уж чего нет, того нет. Никаких этих ваших суперспособностей. Но я слышал, мозги возмещают их отсутствие. А еще ты хотел спросить, почему мы вас обоих просто не кокнули, — что ж, придется вам самим додумать ответ. Давай, бывай. До полуночи осталось часа полтора, а самое интересное — уж прости — покажут совсем не здесь.

Лысый склонился над прибором, еле слышно щелкнул тумблером, откланялся и исчез. По ту сторону невидимой в темноте двери лязгнул амбарный замок.

Полчаса спустя Туомас осознал всю тщетность попыток вырваться из плена и уж тем более обрести необходимое для медитации равновесие. На самом деле, горько ухмыльнулся он про себя, они могли бы и не заморачиваться с миостимулятором — само присутствие рядом Майи, да даже любого беззащитного человека, делало невозможным какое-либо спокойствие.

Но миостимулятор не давал забыть — или забыться. Первый разряд тоненькими иглами пронзил кожу спустя минуту после исчезновения Вадима. Не столько от боли, сколько от шока Туомас дернулся, едва не повалившись вместе со стулом. Зазвенела цепь, стальные прутья вгрызлись в плечи и запястья. Туомас перестал дергаться и замер, отсчитывая про себя секунды. Где-то спустя полторы минуты разряд повторился; так Туомас понял, что три или четыре электрода они прикрепили ему на грудь, еще по два — по бокам на уровне печени, по одному — под каждой коленной чашечкой. Разряды жалили, словно оводы; кожа под присосками после каждого раза нестерпимо чесалась, а когда зуд проходил, разряд повторялся снова.

Убедившись в равномерности подачи напряжения, Туомас попытался с ней синхронизироваться. Три счета — вдох, двадцать счетов — большой вдох, девяносто счетов — разряд, задержать дыхание. Три счета — вдох…

— Том…

Майя пошевелилась, попыталась встать, но тут же рухнула обратно. Ее лодыжки стягивала толстая бечева; обернутая несколько раз вокруг ног, веревка тянулась выше, удерживая руки ведьмы за спиной. Майя, в отличие от Туомаса, лежала на бетонном полу в одном платье, и, хотя сквозняк исчез с уходом бандита, даже в кромешной темноте он видел, как она дрожит от холода и страха.

— Майя, ты…

— Забудь обо мне, просто не думай. Все будет хорошо, — у ведьмы стучали зубы. — Т-ты… сможешь. Сможешь удержаться.

— Майя, ты…

— Сегодня Самайн, ночь наивысшей силы. Сегодня твоя душа сможет встретить дух волка, вы сможете…

Где-то совсем близко послышался шум, и в помещение влетела огромная птица. Пролетев над самой головой у Туомаса, пернатый визитер опустился на пол напротив Майи.

— Что…

Птица внезапно открыла клюв, и оттуда, к ужасу Туомаса, донеслись чудовищно искаженные, но вполне различимые слова:

— Твой последний шанс, Майя. Этой ночью Ковен восстанет в огне прежней славы, и дела наши превзойдут прошлые деяния. Следуй за нами, и да будут прощены и забыты обиды и ошибки. Сегодня ночь искупления и ночь победы. Следуй за моим посланцем немедля!

Майя молчала, не отрывая взгляда от птицы.

— Что это за тварь? — прошептал Туомас.

— Это Клавдий, козодой Госпожи. Ты мог его видеть, то есть слышать… когда приходил в Ковен.

— Не медли, девчонка! Это твой последний шанс!

Козодой, издав пронзительный звук, похожий на плач и набат одновременно, сорвался с места и закружил по комнате, будто в поисках выхода.

— Убирайся! — пробормотала Майя. — Прочь, пошел прочь!

— Он что, не видит, что ты…

— Ш-ш-ш! — оборвала она его, напряженно следя за полетом. — Молчи.

— Ты об этом пожалеешь, девчонка, — внезапно неестественный голос, вырывавшийся из клюва, заговорил почти вкрадчиво. — Впрочем, все, что нужно, мы от тебя получили. Возможно, ты уже не можешь к нам присоединиться. Какая жалость. Ко мне!

Козодой немедленно рванулся в сторону, до Майи и Туомаса донеслось хлопанье крыльев. Их обдало едва заметным ветерком, и все стихло. Пришел очередной разряд, и Туомас, потеряв счет и концентрацию, дернулся от внезапной