Стажировка богини. Дилогия - Милисса Романец

Дземин убивает всё новых и новых монстров — это он умеет лучше всего, делает, как велит отец, который его хвалит и ставит в пример. Младший брат и сёстры завидуют и пакостят кто мелочно и жалко, кто по-крупному и опасно.

Кругом обман и интриги.

Кто бы знал, как Дземин всё это ненавидит!

Нет никакой разницы между друзьями и прислугой. Все лебезят, льстят, выискивая слабое место, чтобы укусить больнее. И доносят на него мачехе Джу.

Единственная отдушина — обязательства в семейном храме. Тут никто не смеет беспокоить его пустой болтовнёй, нравоучениями, требованиями, обвинениями. Они поклоняются богине-родоначальнице и покровительнице семьи — далёкой много раз «пра-пра» бабушке Се Дземина, которая благодаря своей праведности вознеслась на небеса и стала богиней при жизни.

Маленькому Се Дземину кажется, что величественная статуя много раз «пра-пра» бабули смотрит на него и охраняет от многочисленных родственников и обязанностей перед семьёй Се.

* * *

Детство заканчивается быстро. Едва он входит в нужный возраст, как его женят на родственнице мачехи Джу. Отец делает всё, что велит ему эта стерва.

Не иначе как чудом и благоволением бабули-покровительницы Се Дземин дожил до совершеннолетия, тогда как его менее удачливый брат погиб. Остался только немощный сын мачехи Джу и сёстры, которых пригретая отцом змея выдаёт замуж за всяких «нужных» проходимцев.

Жена Дземина, одна из многочисленных племянниц мачехи, забеременела. Целитель утверждает, что у него будет сын.

На сердце неспокойно, и Се Дземин проводит всё больше времени в семейном храме. Молитвы ненадолго успокаивают.

— А ты знаешь, что эта твоя бабка, — его уединение грубо нарушила мачеха Джу с двумя охранниками, она невоспитанно тычет пальцем в статую бабули-покровительницы: — шлюха!

Дземин хочет вскочить, но голова кружится. Он видит на алтаре благовония, слишком приторный запах, непривычный. Его окружают и очень быстро подавляют, ставя на колени перед злобной сукой.

— Я не лгу. Твой отец признался, что когда-то она дала сразу двум богам-братьям, и за это они забрали её на Небеса. На самом деле покровительствуют семье Се её любовники. А шлюха богиней вряд ли стала.

— Ненавижу тебя, сука! — выплюнул Се Дземин давно обжигающие его изнутри слова.

Эта женщина портит и марает всё, к чему прикасается!

— Щенок, — залепила ему обидную оплеуху мачеха. — Долго же я тебя терпела. Твоё высокомерие. Гонор, словно у небожителя, других и за людей не считаешь. Но всему приходит конец. У семьи Се останется наследник, я об этом позабочусь и о его должном воспитании…

Она всё говорила и говорила, обличая его в каких-то пустых и надуманных проступках. Вздорная пустоголовая бабёнка, возомнившая себя невесть кем! Единственное, что она умела, — стелиться перед отцом, ублажая его мужские потребности. Девка, которая даже имя певицы и актрисы сделала себе на деньги семьи Се, а не благодаря собственным заслугам и талантам! Неспособная выносить здорового сына! И эта никчёмная его, наследника семьи Се, учит манерам?

От иррациональности и иронии происходящего хочется смеяться или выть в голос.

— Твоя мать тоже была как заговорённая, пока тебя не родила. А потом с ней легко удалось справиться. О других жёнах и говорить нечего… Я уже пробовала, твоя неуязвимость после беременности Цун-Цун исчезла, как и не было. Приоритет у защитников семьи Се сместился — неприкасаем только наследник семьи. Конец тебе, щенок!

От бушующей внутри ненависти взгляд окрасился алым. Она!.. Эта сука подняла руку на его маму! Это она. Всё она!

Внутри словно что-то переключилось. Мускулы свело. Тело потяжелело и затвердело. Дземин взревел раненым зверем и раскидал телохранителей в стороны.

— Он сошёл с ума, госпожа Се! — затрясся рядом с мачехой один из её никчёмных подхалимов.

— Так убейте его! Что встали столбом? — скомандовала сука и метнулась прочь.

О нет, тварь! Не уйдёшь!

Для Дземина погоня окрасилась красным и сопровождалась криками и стонами, он догнал стерву на пороге родного дома.

— Спаси меня, господин!.. — успела заорать она, но поздно…

Она больше никогда не будет отравлять его жизнь и угрожать будущему семьи Се.

— Дземин… — попятился от него выбежавший на крики отец и схватился за грудь.

— Его необходимо отвести в круг, господин, — зашептал храмовник. — Нельзя, чтобы об этом узнали. Нельзя, чтобы остались свидетели…

— Д-да-да… Уберите его… Он мою Джу… Поганец!

Наваждение сходит так же быстро, как и пришло. Дземин обессилен. Он садится рядом с обезглавленным телом Джу. Хохочет до слёз.

Как же он всех их ненавидит! Но больше всех он ненавидит самого себя.

Он не сопротивляется, когда его подхватывают под руки трясущиеся телохранители отца и волокут к храму. Там его запихивают на круглый камень-стол для подношений у ног статуи бабули-покровительницы.

Храмовники бубнят заклинание жертвоприношения, и Дземин запоздало вздрагивает.

Они с ума сошли от страха?

Он рвётся из магических пут на пределе своих возможностей, силится соскочить с жертвенника, но не может пошевелить и пальцем. Вокруг полыхает знакомое с детства белое пламя. В таком же пропадают яства и дары для бабули-покровительницы.

Дземин зажмуривается, ожидая боли. Но она всё не приходит…

— Добро пожаловать, дорогой… правнук, — незнакомый мелодичный голос заставляет его осмотреться.

— Я же… умереть должен был? — неуверенно спрашивает он у молодой, смутно знакомой женщины.

— Ну что ты, дорогой. Кто же полубогами разбрасывается? Тем более пробуждёнными. А если бы попытались… очень пожалели бы об этом. Сучку ты мило проучил. Иди ко мне, дай обниму. Ах, совсем большой уже. Кажется, только утром смотрела на малыша, а он уже так возмужал…

Окончательно разобрался в происходящем Дземин, когда к ужину вернулись братья-боги. Оказалось, что красотка, к которой он угодил, та самая много раз «пра-пра» бабушка. Дземин и без напоминаний знал, что называть её «бабулей» чревато для здоровья. У отца целый гарем в жёнах перебывал. И Дземин представлял себе, на что способна разгневанная женщина.

На Небесах его очень хорошо приняли.

— Полубоги на дороге не валяются, — шепнула ему бабуля. — Не говори об этом соученикам, чтобы не было ненужной зависти и преследования. Но вознёсшийся бог — это не то же самое, что полубог, и тем более в подмётки не годится рождённым богам.

Бабушка объясняет, что он стал полубогом из-за ярости, злости, смертельной опасности, адреналинового и наркотического угара. Пробуждение крови — это как вознесение, но не оно. Полубог сам себе хозяин, и никаким порталом для вознёсшихся его на Небеса не выдернуть. Так что потомков с пробуждённой кровью бабуля забирает через портал на своём алтаре, таких за всю историю семьи Се было