Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс

Я обернулся и увидел, как в сторону тюрьмы летит огненный шар, который с каждым мгновением разгорался всё ярче.

— К двери! — крикнул я.

Миша сорвался с места. Я еле успел поднять ворона в воздух. Через мгновение шар разнёс стену соседней камеры. Вспышка осветила сумерки, и обломки кирпичей полетели во все стороны. Гром эхом прокатился по округе, и вслед за ним раздались крики охранников на вышках.

Я посмотрел в ту сторону, откуда прилетел шар. На море стояло небольшое судно — похоже, что огонь вели именно с него. Судя по всему, это была магическая бомбарда, и целились именно в камеру Михаила. Немного промахнулись, но следующий выстрел наверняка попадёт в цель.

Ворон по моей воле ринулся вниз, пролетел через разрушенную стену и выбитую дверь соседней камеры. В коридоре стоял тюремщик с отвисшей челюстью. Откуда-то из коридоров слышались крики, заключённые из других камер стучали по дверям, требуя выпустить их.

— Выпусти Градова, быстро! — приказал я.

Надсмотрщик едва не потерял сознание, увидев говорящую птицу. Он отступил и врезался спиной в стену.

— Бегом, это приказ! — рявкнул я.

Тюремщик кивнул и схватился за связку ключей на поясе.

Я вылетел обратно на улицу и увидел, как в нашу сторону летит ещё один снаряд.

Вряд ли Миша успеет выбраться из камеры.

Я тут же отправил птицу навстречу снаряду.

Когда они столкнулись, всё исчезло.

Глава 9

Паутина

с. Михайловка

Поместье барона Успенского

Прошлой ночью

Машина подъехала к крыльцу ровно в полночь. Успенский с облегчением взглянул на стены родной усадьбы и обратил внимание, что в гостиной на первом этаже горит тусклый свет. Будто забыли выключить одну из настенных ламп. Какого демона слуги жгут электричество?

Леонид с трудом сглотнул. В горле стоял привкус желчи — всю дорогу его мутило от унижения и страха. Он чувствовал себя загнанным зверем, которого окружили охотники.

С одной стороны, ему было стыдно за собственную подлость, за то, что он предал род Градовых. Александр Петрович был великим человеком, а теперь он мёртв — и в этом была часть вины Успенского.

С другой стороны, он боялся, что если (или когда) граф Муратов узнает о согласии Леонида снова помогать Градовым, на него обрушится вся мощь альянса.

Отказаться поставлять ресурсы он тоже не мог — того требовал договор. Владимир Градов оказался жёстким человеком, чего Успенский никак не ожидал от юноши, которому едва перевалило за двадцать.

Да и в любом случае, оставлять позорное проклятие в действии было нельзя — ведь после смерти Леониде оно перейдёт на сыновей…

Со всех сторон ловушки. Никогда в жизни барон не ощущал себя таким беспомощным.

Эти мысли не давали покоя. Успенский точно знал, что ему предстоит тяжёлая бессонная ночь, и даже снотворное вряд ли поможет.

Водитель открыл дверь, и барон вышел из автомобиля. Моросил холодный дождь. Леонид нахлобучил шляпу и запахнул пиджак, но порывы ветра всё равно пробирались под одежду.

Дворецкий открыл двери и с поклоном принял шляпу, а затем шёпотом протараторил:

— Ваше благородие, в доме гости.

Прозвучало это так, будто слуга предупреждал барона о смертельной опасности.

Леонид Олегович замер, чувствуя, как капли дождя стекают по шее за воротник. Горло сдавило, во рту появился кислый привкус. Кем бы ни был ночной визитёр, с чем бы ни приехал — это вряд ли порадует барона.

— Кто? — выдавил он.

— Он не представился, господин. Но у него кольцо с гербом рода Муратовых.

Успенский ощутил, как по спине пробежал холод. Такое чувство, будто змея скользнула вдоль позвоночника — та самая змея, что обвивала меч на гербе Муратовых.

Сердце колотилось так, что Леониду показалось, будто его вот-вот настигнет приступ. Он скинул обувь, схватил дворецкого под локоть и прошипел:

— Что ему нужно? Он сказал?

— Нет, господин, — вздрогнув, ответил слуга. — Он приехал несколько часов назад и сказал, что будет вас ждать. Мы не посмели отказать.

— Он один?

— Да.

Успенский сглотнул и отпустил руку дворецкого. Заметил, что пальцы дрожат, а ладони вспотели. Вытерев их о брюки, он поправил пиджак и сказал:

— Никого к нам не впускать. Включите подавитель магии в подвале. На всякий случай.

— Как прикажете, ваше благородие, — поклонился дворецкий, всё ещё держа в руках мокрую шляпу.

Пройдя через анфиладу комнат, барон задержался у зеркала. Поправил волосы, чтобы скрыть залысины. Пальцы по-прежнему дрожали, а в глазах стоял страх.

Когда он вошёл в гостиную, то никого не увидел. На миг ему представилось, будто человек Муратовых сейчас возникнет у него за спиной и полоснёт кинжалом по горлу. Или ударит заклинанием, которое мгновенно оборвёт жизнь.

Заклятие будет столь сильным, что технологическое поле поместья не сможет противостоять ему… А подавитель магии не успеют включить.

Леонид мотнул головой, прогоняя эти жуткие непрошеные фантазии.

В просторной комнате горел лишь один светильник. Гостиная была затянута полумраком, будто паутиной гигантских теневых пауков. Успенский слышал, что бывают такие разломные монстры.

— Здравствуйте, ваше благородие, — раздался вежливый голос.

По коже Леонида Олеговича вновь пробежали мурашки. Тёмный силуэт отделился от стоящего у окна кресла, и человек вышел на свет.

Успенский узнал его, и это не добавило барону радости.

— Здравствуйте, — прохрипел он и прочистил горло, — Альберт Андреевич.

Советник Игнатьев улыбнулся и слегка поклонился.

— Мне пришлось долго вас ждать. Что-то случилось по дороге?

— Дождь, — барон с трудом сглотнул.

— Да, конечно. Дожди порой мешают. Из-за них можно даже опоздать на решающую битву, — продолжая улыбаться, сказал Альберт.

Успенский ничего не ответил. А Игнатьев поправил тонкие кожаные перчатки и указал на кресло:

— Присаживайтесь. Как я сказал, мне пришлось дожидаться вас, поэтому перейдём сразу к делу.

Леонид подавил желание пройти к креслу. С трудом расправил плечи, чувствуя, как напряжено его тело, и спросил:

— Какое дело вы хотите обсудить?

— Возобновление вашего союза с родом Градовых, конечно же.

— Но я…

— Сядьте, — голос Альберта лязгнул, а затем он добавил чуть мягче: — Прошу вас. Обсудим всё в спокойной обстановке. Уверяю, вам нечего бояться.

— С чего вы взяли, что я боюсь? — задрав подбородок, выпалил Успенский.

— По вам это видно, — Игнатьев повёл рукой в перчатке. — Вы же неглупый человек и понимаете, чем грозит нарушение мирного договора с моим господином. Это нам и предстоит обсудить.

Советник уселся в кресло, положил руки на подлокотники и выжидающе уставился на барона. Тот, чувствуя себя униженным, прошёл через комнату и сел напротив Альберта.

Тот сложил пальцы домиком и произнёс:

— Поздравляю с удачной сделкой, Леонид Олегович. Могу предположить, что