Тень Великого Древа - Роман Евгеньевич Суржиков

он просто испарился. Однако я велел опросить людей на станциях дилижансов – и там свидетели нашлись. Нави тайно пересек город, но на станции дал себя заметить. А уж в Часовне Патрика совсем перестал скрываться.

- И что же, вы привезли его?

- Нет, ваше величество. Он под наблюдением, но я решил уточнить приказ. Как показали события, Нави может быть весьма опасен. Стоит ли везти его в столицу? Не лучше ли допросить прямо в том городке?

- Допросить о чем?

Ворон красноречиво глянул на Эфес:

- С таким оружием вам никто не будет страшен!

- А мне показалось, Эфес лучше не применять. Он опасен для всех вокруг. Недаром есть традиция – не извлекать его из ножен.

- Применять или нет – воля ваша, но тайну Предмета лучше раскрыть. Допросим юнца.

Мира помедлила, шевеля листы отчетов.

- Нави постоянно просил нашей помощи. Все, что он делал в столице, - один сплошной крик мольбы. Теперь он сбежал, но не стал искать поддержки у какого-нибудь лорда, а застрял в маленьком городке…

- Вот и прикажите допросить, получите все ответы!

- Ворон, скажите: вы верите в Темного Идо?

Марк развел руками:

- Увольте, ваше величество! Вам бы лучше спросить священника…

- Я спросила. У архиматери Эллины бывают просветления рассудка, я попала в один из них. Ее святейшество ответила цитатой: «Страшны и темны дела его. Кто знает - да не смолчит. Кто слышит – да не будет глух. Кто видит – пусть не пройдет мимо».

Ворон не нашел, что сказать. Повисла пауза. Мира развернула карту, нашла городишко на берегу Ханая.

- Рядом проходят рельсы…

- Верно, ваше величество.

- Значит, туда можно добраться и поездом, и кораблем, и дилижансом.

- Удобный городок.

Мира размышляла, бегая взглядом по карте.

- По-вашему, сударь, зачем шаванам Фаунтерра?

- Даже не знаю, ваше величество. Теряюсь в догадках.

- Спрошу иначе: какой тут самый ценный трофей? Брать будут все, это понятно. Но что – прежде всего?

- Имперскую казну, Корону и Вечный Эфес. Еще Перчатку Могущества.

- Мне тоже думается так…

Мысль оформилась целиком. Мира улыбнулась и сказала Ворону:

- Исполните для меня одно поручение.

Когда она изложила задание, Марк поднял брови:

- Что это даст? Положим, они узнают – и что дальше?..

- Не ваша забота, сударь. Сделайте это, а остальное беру на себя.

- Будет исполнено, - поклонился Марк. – Позвольте маленькую просьбу. Когда я завершу для вас это дело – с таким же блеском, как и остальные, – могу ли рассчитывать на награду?

- Продвижение по службе? Но куда уж выше!.. Желаете ленную грамоту?

- Напротив, ваше величество. Ленное владение привязывает к земле, а я хочу получить наибольшую свободу движения. Устройте мне несколько верительных грамот – от разных инстанций. Одна – от вашего величества, другая – от казначейства, третья, например, от министерства путей… В каждой желательно назвать меня разными именами. Ну, и денежек сколько-то прибавьте – сколько не жалко вашему величеству…

У Миры глаза поползли на лоб:

- Вы собираетесь бежать?!

- Не от вас, владычица. Меня смущает встреча с Адрианом. Если он появится в Фаунтерре, мне лучше быть в ином месте… и под другим именем.

- Надеюсь, до этого не дойдет. Но я в долгу перед вами и сделаю все, о чем просите.

- Коль так, я попрошу принять мой совет. Ваше величество, в темнице находятся два узника… Вы, похоже, о них забыли. Я бы отпустил обоих.

- Инжи Прайс?.. – уточнила Мира.

- В том числе.

- Разве он не опасен?

- Еще как опасен - опытнейший убийца. Но вы дали слово освободить его, если выпьет крови Знахарки, и он выпил. Что не сработало – не его вина. А я обещал не оставлять его в ваших руках. Будет скверно, если мы с вами оба...

- Подумаю об этом. А кто второй?

- Гм. Ну… Ваше величество, не серчайте. Я говорю о Сибил Нортвуд.

От одного имени у Миры похолодело в груди.

- Сударь, она убила моего отца. Травила меня безо всякой жалости. Она…

- Знаю, знаю, - Ворон смиренно склонил голову. – Все правда, Сибил – злодейка. Я о вас забочусь, не о ней.

- В каком это смысле?!

- Если Адриан найдет ее в темнице, то казнит.

- Не вижу беды.

- Думаю, видите. Графиня Сибил потеряла все. А у вас доброе сердце, вы не простите себе, если добьете лежащую.

- Ее такое не смущало! Я умирала на ее глазах, а она продолжала сыпать яд!

- Тем не менее, вам жаль графиню. И станет хуже, если Адриан ее повесит.

- Это будет на его совести.

- Боюсь, на вашей. В марте вы подписали помилование – помните? Ориджин попросил, вы согласились. Слово владычицы свято. На деле, я даже не имею права держать Сибил в темнице.

Мира закрыла лицо руками. Долго сидела в тишине, погруженная в себя. Спросила:

- Она очень плоха?

- Вам не нужно знать. Жалость – дурной советник.

- Я хочу знать!

- Не хотите. Если б хотели, сами бы пришли посмотреть.

То было правдой. Мира ни разу не ходила в темницу к Сибил – именно потому, что боялась пожалеть, хотела сохранить в душе чистую ненависть. Вот только теперь, глядя в себя, она не замечала злобы. Нельзя мстить тому, кто уже раздавлен. Нельзя бить того, кто и так в могиле.

- Я зайду к ней, - сказала Минерва.

- Не нужно, - возразил Ворон, - не травите себе душу. Просто кивните, и я ее отпущу.

- Я должна…

- Не должны. Прощальные слова – это пафос для сцены. В жизни важны только решения. Решите: да или нет?

Мира взяла листок бумаги. Написала: «Миледи, вы…»

Запнулась. Продолжила после раздумий: «…вы чудовищно поступили со мной. Ваша совесть…»

Зачеркнула последнее. Написала иначе: «Я мечтала отомстить, но вы слишком жалки, чтобы…»

Снова зачеркнула. Написала: «Тьма сожри, вы мне были как мать! Гладили одной рукой – и травили другой. Вы убили отца! Никто не причинил мне больше зла, чем вы. Я ненавижу Адриана за то, что он с вами сотворил. Это я должна была мстить вам! Но теперь бесполезно. Я не смогу сделать хуже, чем он. Не могу и не хочу мучить вас. Хочу… тьма, стыдно сказать... хочу плакать