Пинеслу, купеческая дочь - Марина Николаева

ботву и притаилась между грядками. У меня уже сформировались навыки маскировки в картофельной ботве, есть чем гордиться! Недовольно бормоча, мимо меня протопали толстый и тонкий помощники старосты.

— Обещали долю, до сих пор ничего не дали. Одни обещания! Когда только этот Ильяс с города приедет с выручкой от продажи товара? — ворчал то ли толстый, то ли тонкий.

В прошлый раз у наших ворот они молчали, и их голоса я не слышала и не смогла различить, кто из них говорил.

— Как бы этот бездельник Ильяс не прогулял с весёлыми девками выручку в городе, — высказался второй.

— С него можно ожидать. Тогда от старосты потребуем, — ответил первый.

И тут он споткнулся, запутавшись в разросшейся картофельной ботве и упал рядом со мной. Его пальцы коснулись моей оголенной до локтя руки. По моему телу пробежали волны ужаса и страха, и я, позабыв, как дышать, не контролируя себя, запустила заклинание холода. Ощутив рядом со своими пальцами холодную кожу, первый заорал.

— Змея! Меня укусила змея! — кричал первый, наконец вскочил на ноги, и не замечая перед собой ни товарища, ни картофельных грядок, широкими прыжками поскакал в темноту.

Второй, охнув, побежал за ним. Тут первый снова упал, заскулил, второй, догнав его, но из-за темени не заметив его лежачего, споткнулся и тоже упал. Меня забрал смех, закрыв рот ладонью, я тихо захихикала.

— Слышишь, шипит сзади, догоняет! — скулил первый, пытаясь встать. Наконец, это им удалось обоим и они продолжили свое бегство.

— Змея, значит, — промурлыкал неожиданно возникший над ухом Шементей.

— Ты, друг, меня так не пугай. А то и в штаны наделать недолго, — проворчала я тоже, отряхиваясь от земли.

— Пошли тихонько, староста с женой на задворках, на скамейке сидят.

Пройдя немного, мы услышали их шёпот. Староста зло переругивался сам с собой.

— Два дурака, два лентяя, никакой пользы, только денег просить умеют! — услышала я его голос.

Старостиха поддакивала мужа.

— На днях Ильяс вот приедет, немного подождать не могут!

— Зря их в дело взял! Без них могли с Ильясом справиться, — продолжил староста.

Вдоволь наругавшись, они зашли во двор, был слышен звук запираемой двери.

— Возвращаемся, больше ничего интересного уже не услышим, — прошептал кот.

Глава 11

Матушка кормила очнувшегося отца жидким куриным бульоном в предбаннике. Ему стало уже намного лучше.

Я готовила настойку для мачехи, как в середине двора замерцала арка. Из одноразового портала вышли два крепких воина в кольчуге и шлемах, старший, прижав палец к губам, призвал меня не нарушать тишину. От неожиданности я шлепнулась мягким местом на жесткую скамейку. Так и сидела с открытым ртом, пока за воинами вышли мастер Порфирий Порфирьевич, главный судья окружного города и...дракон. Последним вышел молодой воин задом наперед, таща большой сундук на колёсиках, окованный железными полосками. Портал захлопнулся, к нам явились гости. Я обрадовалась, что моя птичка добралась до адресаиа. Из всех прибывших всё моё внимание забирал к себе дракон.

Дракон был прекрасен, короткие ухоженные чёрные волосы блестели, как воронье крыло. В чёрных глазах мерцали красные искры. Нарядная кожаная броня красиво облегала его тело. Драконья магия, исходившая от него, кружила голову. Я невольно взглотнула, стало стыдно. Дракон понимающе усмехнулся.

Ой, нельзя так драконов откровенно разглядывать! Драконья магия — она такая, что можно влюбиться без оглядки один раз и навсегда. А стать рабой дракона не хочется, на этот случай я догадалась убрать руки за спину и сложить указательный и средний пальцы крестиком, а чтобы наверняка, на обеих руках!

И тут я почувствовала, что не могу отвести взгляд от его глаз. Тело одереневело и налилось тяжестью, голова закружилась...

— Рот закрой, а то простудишься, краса — девица, — промолвил дракон. Рот мой закрылся. Наваждение ушло. Вместо безоглядной любви пришла злость и гнев.

Я в отместку мысленно взяла склянку мачехиной настойки и вылила ему на голову. Дракон дернул головой, пригладил рукой волосы, что-то магия драконья почуяла? Так тебе и надо! А то тут кружит голову своей драконьей магией и усмехается ещё потом!

Выйдя из-за стола, я поздоровалась со всеми.

— Здравствуй, Пинеслу, рассказывай, что тут происходит, — призвал меня к делу мастер Порфирий Порфирьевич. Почувствовав себя на уроке, я, встав прямо, начала рассказывать о всех происшествиях за последние дни. Меня слушали молча, не перебивая.

— Отец где теперь? — спросил мастер.

— В предбаннике, отдыхает.

Оставив воинов охранять двор, остальные всей гурьбой пошли в предбанник, к отцу. Молодой воин огляделся, не зная, куда приставить сундук на колёсиках.

— Сюды ставь, — указала место рядом со скамейкой, пожалев воина. Он благодарно улыбнулся, поставив сундук, приступил с двумя воинами к осмотру двора и огорода.

Увидев троицу мужчин, зашедших в предбанник, отец, как ни странно, не удивился. На его худом лице появилась улыбка. Он начал здороваться с ними, как будто ждал их. Нас с мачехой попросили выйти.

— Вери, каким ветром тебя занесло в наши края? Ты ещё откуда? — услышала голос отца.

— Попутным ветром, случайно мимо проходил. Дай, думаю, старого друга навещу. Как ваше здоровье, Айдар Филиппович? — ответил дракон.

Вот отец удивил! Дракон оказывается, ещё и другом приходится!

Мы с мачехой пошли готовить ужин для гостей. Потом ещё раз вызвали меня к отцу и заставили рассказать всё заново, теперь уже и вопросы задавали по ходу повествования. После меня допросили и мачеху. Забрали у нас пуговицу, клочок старой ткани и грязный рваный носовой платок старосты, видимо, будут нюхать и пробовать на зуб.

* * *

Порфирий Порфирьевич, щуря глаза и нахваливая хозяйку, с удовольствием ел наваристый суп- шурпе, приготовленный мачехой из бараньего ливера. К нему присоединились и остальные гости. Только дракон опасливо посматривал на стоящую перед ним большую миску с шурпе, с плавающими в нем кусочками бараньей печени. Наконец, не удержался, голод не тётка, взял ложку и зачерпнул ложку бульона, проглотил, потом ещё одну, в потом, съев всю тарелку шурпе, попросил добавки. Хмурое лицо мачехи, следившей, как ест дракон, постепенно прояснялось по мере опустошения миски. А уж когда барон попросил добавки, лицо мачехи сияло, как три солнца на небе в ясный летний день. Мачеха умела и любила вкусно готовить, а ещё она любила, когда мой отец или гости хвалили её стряпню.

После ужина меня отправили за охотником и его сыном, что помогали мачехе в поисках отца. Разрешили сказать, что отец жив. Обрадованные дядя Иван с сыном явились к нам во двор и тоже были допрошены судьей, а чтобы им было веселее