Предатель - Энтони Райан

На следующее утро Эйн насчитала немногим больше тысячи оставшихся дульсиан, а за следующую неделю дезертировали ещё больше половины. Лорд Терин предсказуемо оказался никчёмным командиром, и потому я поставил герцога Гилферда над тем, что осталось, сформировав третью когорту армии и соединив их с кордвайнцами. К моему удивлению, лорд Терин безропотно принял необъявленное понижение. По правде говоря, я постоянно ожидал, что он последует примеру большинства своих солдат и сбежит, однако каждый день он стоически, хоть и несчастно, садился на лошадь и ехал вместе с остальными.

Из плюсов оказались обильные припасы, которые привезли с собой дульсиане: длинный обоз повозок, нагруженных всевозможным провиантом. Поскольку многие дульсиане бежали, остальные припасы можно было распределить среди войска Короны, для поддержки на пути к побережью.

Линию марша я определил так, чтобы держаться как можно ближе к северному берегу реки Кроухол, а паэлитов и всадников Уилхема отправлял прикрывать наш правый фланг. Я не питал надежды, что наше присутствие ещё не замечено, и об этом не доложили Эвадине. В голове постоянно крутился вопрос о том, что она будет делать, услышав эту новость. Если бы её войском командовал я, то посоветовал бы немедленно двинуться на юг. Лучше выступить и устранить эту новую угрозу, прежде чем те, кто пострадал от плохого правления восходящей-королевы, сплотятся под знаменем Алгатинетов. Впрочем, Эвадина всегда отличалась непредсказуемостью и, как мне казалось, теперь станет ещё более непредсказуемой.

Я надеялся набрать рекрутов во время похода к побережью, но каждый день Уилхем и Джалайна возвращались с новостями о пустующих фермах и деревнях. Одни стояли сожжёнными и разграбленными, а жители бежали или были убиты и оставлены гнить. Другие деревни просто покинули керлы, предпочитавшие неопределённость зимних пустошей жестокостям Восходящего войска. «Войско, которое я сам помог собрать, — постоянно горько напоминал я себе. — Это настолько же моё творение, как и её».

Конечно, в этом походе не обошлось без мертвецов, хотя они приходили и уходили раздражающе нерегулярно. Один раз я увидел одинокую, неясную фигуру, безмятежно и молча стоявшую на берегу Кроухола. Такие мне нравились гораздо больше, чем семьи, которые иногда бродили рядом с войском Короны или прямо через его шеренги. Я начал понимать различия между мёртвыми. Призраки постарше были либо безумны, либо равнодушны. Меньше всего молчали только что убитые, особенно семьи. Матери размахивали передо мной младенцами в тёмных и мокрых пелёнках. Отцы прижимали к себе шатающихся деток и предупреждающе рычали проходившим мимо равнодушным солдатам.

Со временем я научился скрывать, что знаю об их присутствии, чтобы не привлекать внимание. Это оказалась непростая задача, и мне пришлось воспользоваться трюком цепаря — петь, чтобы не слышать их голосов. Пел я всегда так себе, и мне не хватало репертуара Эйн, поэтому вскоре я переключился на чтение вслух всех научных трудов, поэзии и священных писаний, какие только мог вспомнить. Солдаты неминуемо заметили, что человек, которого они теперь называли Маршал Писарь, бормочет себе под нос, и так я приобрёл совершенно незаслуженную репутацию набожной души. Некоторые наиболее преданно настроенные люди воодушевились моими декламациями, увидев во мне достойного защитника Ковенанта, превращённого в ересь тиранией Лжекоролевы. Но, по крайней мере, декламации помогали мне не слышать призрачные голоса, даже если самих призраков изгнать из виду я не мог.

Через двенадцать дней после встречи с дульсианами мы добрались до устья Кроухола, где я приказал построиться в боевой порядок перед наступлением на портовый город Ярнсаль. В сообщениях Шильвы Сакен говорилось, что это место является рассадником мятежных настроений против восходящей-королевы, особенно среди торгового класса. За несколько недель до этого Шильва доставила им письмо от принцессы-регента, в котором недовольным советовали воздержаться от открытого восстания до тех пор, пока войско Короны не окажется в пределах видимости их стен. Похоже, они лишь частично прислушались к предупреждению, поскольку паэлиты вернулись с новостями о пожарах и беспорядках, когда нам оставался ещё целый день пути.

Я поручил герцогу Гилферду вывести всех рыцарей и кавалерию вперёд, чтобы оказать повстанцам всю возможную помощь, а сам повёл ускоренным маршем нашу пехоту к городу. Ещё я отправил паэлитов на север, чтобы те отражали любые продвижения на юг сил Эвадины.

Достигнув города, я увидел, как над стенами поднимаются столбы дыма, хотя и не настолько густые, как в Куравеле, а значит, они не могли указывать на общий пожар. Гилферд встретил меня у главных ворот, его лицо было покрыто грязью и сажей, а на рукавицах виднелись пятна засохшей крови. Над ним на зубчатых стенах надвратной башни было подвешено за лодыжки около двух десятков тел. Все раздетые донага, а их голую кожу покрывали красные полосы от недавно перенесённых пыток. За воротами улицы гудели от эха гневных безумных голосов.

— Они тут мстительные, — объяснил Гилферд. — Гарнизон Лжекоролевы решил остаться и дать бой. И неплохо держались, пока не приехали мы. Они заперлись в таможенном доме и отбили несколько нападений горожан. А когда мы прибыли, они все бросились в атаку. Долго не протянули. — Он дёрнул головой в сторону висящих тел. — Это были сборщики налогов и несколько Возрождённых просящих. Толпа по-прежнему неистовствует и ищет большего. — Челюсть Гилферда сжалась, когда он подавил отвращение и ярость. — Пытался их успокоить, но не вышло.

— Мы проследим за этим, милорд, — сказал я ему. — Вы здесь отлично сегодня поработали. — Я повернулся к Тайлеру и указал на висевшие трупы. — Срежь их. А я поведу роту на охрану доков. С остальными расчистите улицы, да не церемоньтесь там. Разрушенный порт нам ни к чему.

* * *

Для полного подавления беспорядков потребовалось четыре роты пехоты, а также и посохи, и плети, в разумной мере, конечно — и только тогда кровожадная толпа отказалась от своих мстительных развлечений. Судя по загадочным стенаниям нескольких несчастных душ, явленных мне пером, стало ясно, что большинство жертв погибло либо в процессе урегулирования обид, либо просто были невиновными, и их затянул вихрь беспричинного насилия.

Масштабный пожар также затронул несколько складов в порту, лишив войско Короны припасов и вынудив нас задержаться в ожидании флота Шильвы Сакен. Они прибывали частями в течение следующих восьми дней, а я наблюдал за горизонтом в поисках одного конкретного судна. Наконец, с утренним приливом показалась «Морская Ворона» и с нехарактерной медлительностью подошла к причалу. Когда она приблизилась, я увидел оборванные паруса, раскачивающиеся развязанные канаты и местами почерневшие доски корпуса. С растущим беспокойством я разглядывал палубу, пока с некоторым