Не заходи в воду - Данила Юрьевич Конев

понадобилось на то, чтобы прийти в себя. Она не знала, чем был обязан отец Водяному, однако из разговора поняла, что если не принести жертву, то ждала ее семью неминуемая беда.

– Не мил он мне, – примирительно сказала Василиса. – Может, другой жених отыщется? Я подожду.

– Нет, – покачал головой отец. – Нет времени у меня, дочка, чую, что зовут меня с Того света. В монастырь хочу уйти, перед смертью грехи замолить. Треть имущества моего матери твоей останется, треть – тебе на вено, а треть – в монастырь на благие дела. Может, смилостивится тогда Господь над душой моей.

– Брось, отец, – отмахнулась Василиса. – Ты еще поживешь и ладного мне жениха отыщешь. Только вот не Бориса.

– Я все сказал. – Садко стукнул кулаком по столу так, что деревянная ложка подскочила и упала на пол. – Сегодня вечером жди сватов. Нет у меня времени на других женихов. Это мой выбор, мое отцовское слово и благословение. Ни для кого другого его нет и не будет!

– Тогда я тотчас уйду из дома и обручусь с Милятой! – прошипела Василиса. – И никто меня не остановит.

Садко вскочил на ноги и, тыча толстым пальцем в лицо дочери, закричал:

– Только посмей! Я твоего Миляту закопаю! Позову Панка с Огафоном, они свое дело знают. Завтра же твой женишок будет в канаве лежать с ножиком в боку.

– Это такие богоугодные дела ты творить собрался?!

– Замолкни, девка!

– Сам замолкни! В храм ходишь, святым отцам деньги раздаешь, пока холопы твои черные дела творят за спиной!

– Ах ты дрянь ползучая! Псина неблагодарная! Я тебя кормил, поил…

Василиса не дослушала отца и выбежала из дома. Во дворе никого не было, лишь куры мирно прохаживались, подбирая что-то с земли. Слуги, услышав хозяйскую брань, притихли и попрятались по углам от греха подальше.

– Доченька, подожди, – послышался голос матери за спиной.

Но Василиса не была готова продолжать разговор ни с матерью, ни с отцом. Она стрелой понеслась со двора. В голове прокручивались слова Садко про то, что зовут его на Тот свет и что перед смертью он хочет выдать дочь и уйти в монахи. И если эти слова не связаны с тем, что отец пощадил Носка, то она не Василиса!

Во что бы то ни стало ей нужно было поговорить с Водным царем. Но существа из Иного мира не показывались перед живыми, если того не хотели. А значит, ей был нужен тот, кто видит нечистых независимо от их желания. Потому Василиса бежала к Миляте и молилась, чтобы он оказался дома.

Глава 10

К длинному дому, где жили гридни, Василиса подошла на закате, вся в смятенных чувствах. В избе старого Курьяка Миляты

не оказалось, Нежка сказала, что ее брат здесь больше не живет, и указала, где его можно разыскать.

«Гридни! Значит, боги даровали тебе то, чего ты так желал. Вот только где теперь мое место?» – с этими тяжелыми мыслями девушка подошла к стражнику, охранявшему проход.

– Василиса, – раздался знакомый голос.

Купеческая дочка обернулась. Перед ней оказалась дюжина дружинников верхом на конях. Один из них соскочил на землю, остальные же молча проехали за ограду.

– Чего это вы все такие хмурые? – удивилась Василиса. – Словно лихо встретили по пути.

– А кабы и его, – глухо отозвался Милята. – Ты чего здесь делаешь?

– Это я чего делаю? – опомнилась Василиса. – Я пришла к тебе в избу, а сестра твоя говорит, что ты в княжью дружину записался. И когда ты собирался мне об этом рассказать?

Милята тяжело вздохнул, покосился на стражника у ворот и, взяв возлюбленную за руку, отвел ее в переулок. Подальше от глаз остальных дружинников.

– Прости, Нежка сама скрыла от меня бересту. Не знал я о том. Второй день я здесь, столько всего, не успел рассказать тебе.

Милята нежно прикоснулся пальцами к ее подбородку, казавшемуся таким крохотным, но Василиса резко отдернула лицо и сделала шаг в сторону.

– Прости, – повторил он вновь. – Я собирался тебе рассказать на днях. Верь мне.

Василиса нервно вздохнула и едва заметно кивнула.

Милята сделал шаг и крепко обнял любимую. Василиса уткнулась в его грудь и зарыдала, дав волю тем переживаниям, которые копились у нее последние дни. Милята гладил ее по русым волосам, заплетенным в косу с синей лентой, и шептал, что все будет хорошо. Василиса поверила ему, как в тот день, когда он сказал, что видит нежить. С тех пор Милята ни разу не подводил ее, не подведет и сейчас. Немного успокоившись, она отстранилась от его груди и внимательно посмотрела прямо в глаза. Она хотела сказать, что ей срочно нужна помощь, но не знала, как начать столь сложный разговор. Как раскрыть тайну своей семьи, которую носила в себе все эти годы? Потому сказала Василиса совсем другое:

– Как все прошло в Ракомо?

Милята потер глаза и глубоко вздохнул.

– Это было сложно, даже слишком. Там было что-то еще, кроме русалок. Нечто, о чем никто не говорил до этого. Мы… Я с трудом справился с ним.

– Как оно выглядело?

– Сложно описать, – ушел от ответа Милята. – Лучше не поминать его лишний раз, как бы не призвать ненароком. Но я все сделал. Русалки больше не побеспокоят селян. Одна погибла в бою, другую удалось пленить и передать сельскому старосте. Забыл его имя.

– Мой герой, – улыбнулась Василиса.

Милята отреагировал сдержанно, даже слишком. Словно мысли его были далеко от этого места.

– Деньги получил, как и договаривались. – Он вытащил из-за пазухи кошель с серебряными монетами и вручил его Василисе. – Твоя доля.

Василиса, не пересчитывая, сунула кошель в рукав, где был пришит потайной кармашек. Повисла неловкая пауза. Словно каждый из них что-то хотел сказать, но не решался. Василиса кожей улавливала беспокойство возлюбленного, но списывала все на то, что он только что поступил в дружину. Шутка ли, для простого парня со Словенского конца оказаться так близко к князю!

Повинуясь порыву, Василиса наконец выпалила:

– У меня к тебе еще одна просьба. Надо, чтобы ты сходил к Водяному и поговорил с ним.

– Поговорил с кем? – переспросил Милята.

– С Водяным, – повторила Василиса, стараясь держать себя в руках.

– Для чего тебе Водный царь понадобился?

– Дело у меня к нему личное, – выдохнула Василиса, не в силах рассказать правду. – Прошу, не задавай вопросов. Я бы не просила тебя о таком, если бы не крайняя нужда.

– Нет, – твердо отказался Милята. – Я позже сказать хотел, но вот оно как завертелось все. Дружинник я теперь князя