Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

деревьев в пышном цвету. За ними — красный жасмин и кедры, сад специй, павлины, расхаживающие на свободе. Аспидная терраса и синий бассейн, где

сидела рабыня и мыла ноги. Она убежала, как лань, при виде нас, и мы прошли

мимо площадки для боулинга с серебряными кеглями, стеклянного стола, заваленного гранатами, и статуи Ребенка Бабкри. Где-то играла скрипка. На другом

конце двора я увидел двух поваров, жаривших свинью.

— Все это... для него? — спросил я, не веря своим глазам.

— Конечно, нет! — ответил начальник тюрьмы. — Вы забываете, что у него

двое сыновей.

Мы подошли к лестнице в башню, но прежде чем мы успели подняться по ней, дверь распахнулась, оттуда выскочил мужчина лет двадцати в грязно-желтом

халате и указал на губернатора.

— Кролики! — завопил он голосом старухи. — Ты обещал, тюремщик!

Губернатор съежился:

— Ваше величество, я обещал попытаться. Мои люди даже сейчас охотятся на

кроликов по всему Личерогу. Но, боюсь, мы их всех съели.

Мужчина посмотрел на нас в поисках поддержки:

— Он всегда лжет! Разнообразие! Это все, о чем я прошу! Неужели мы

должны смириться и удовольствоваться одними и теми же пятью кусками мяса, год

за годом? Любому дураку ясно, что на острове полно кроличьих нор!

— Остров — это скала, ваше величество, И теперь я должен сменить тему. У

нас важные гости. Не будете ли вы так любезны сообщить вашему царственному

отцу...

— Божественному!

— ...что капитан Великого Корабля просит аудиенции?

Мужчина заколебался, разинув рот. Затем, медленно и важно, он скрестил

руки на груди.

— Никакой аудиенции, — сказал он. — Уведи их отсюда, тюремщик. Я тобой

недоволен.

— Но эти путешественники...

— Разве мой отец не бог?

230

-

231-

Губернатор выглядел так, словно боялся этого момента с самого рождения. Он

взглянул на меня, словно надеясь, что я знаю ответ на вопрос этого человека. Но

тут на лестницу выскочил Отт. Мужчина закричал: Отт отшвырнул его в сторону, как метлу, и исчез за дверью. Мы слышали, как он бежал вверх по внутренней

лестнице.

Башня имеет четыре уровня. На первом мы увидели недоеденное жаркое на

столе, разбитую тарелку и девушку-рабыню, глядящую на нас из-под скатерти.

Вторая была чем-то вроде игровой комнаты, с ужасно плохими картинами на

мольбертах, какими-то кусками камня — возможно, для скульптуры, — роялем и

вторым человеком в желтом, сидящим на полу и держащимся за лоб; рядом

валялась сломанная скрипка. Отту понадобилось всего полминуты, чтобы укротить

ужасных сыновей Ш-.

— Вы видите, какие они молодые? — тихо сказал губернатор. — Это работа

Аруниса, старого королевского чародея. Когда они раздражали его, он произносил

заклинания, чтобы заставить их спать несколько дней, даже недель. Однажды они

проспали три года, а потом целый месяц бегали, как бешеные щенки. Но это

заколдованный сон, потому что они не стареют, когда спят. Им должно быть около

пятидесяти, но они вдвое моложе.

— Неужели нет никакого способа разбудить их? — спросил я.

— Их отец обнаружил только один. Он поджигает их одежду.

— Зубы Рина!

— Вот почему они отказываются носить что-либо, кроме этих халатов. Их

можно сбросить в одно мгновение.

На третьем этаже располагалась библиотека, полная заплесневелых книг, написанных на мзитрини. Мы поднялись на следующий этаж, который был самым

высоким. Нашему взору предстала элегантная спальня с большими окнами, открытыми навстречу ветерку. Сандор Отт стоял слева от нас, как вкопанный, теребя маленький острый осколок разбитой тарелки, его лицо светилось каким-то

невыразимым жаром. А напротив него был Ш-.

Он стоял у окна с пустыми руками, пристально глядя на мастера-шпиона. Я

уже писал о его лице, его чудовищных шрамах, но упоминал ли я его глаза? Они

окрашены в красный цвет, словно он всегда смотрит сквозь завесу крови, которой

собирался накрыть весь мир. Я знал, что он будет здесь, и все же я стоял в

благоговейном страхе. Эти руки душили принцев. Этот рот уговаривал целые

страны присоединиться к его безумной войне. Это чудо убийства теперь стало

орудием, но чьим именно? Императора? Сандора Отта? Моим?

Видите ли, отец, Ш- видит все задом наперед. Он считает, что мы — его

подданные.

— Ты опоздал, — пророкотал он, нарушая тишину. — В середине зимы я

начал звать тебя, направляя свою волю через Нелу Перен. Теперь, наконец, ты

пришел, потратив половину года, и Белый Флот снова двинулся в путь. Почему ты

заставил ждать своего господа?

231

-

232-

Я знаю