Стальное Сердце. Осада - Alan Raizen

под ногами, проникая сквозь щель меж дверьми. Блики били по глазам. Отделка под золото в этом просторном помещении имеется везде, где только можно. В самом центре, как и раньше, огромный стол, на стенах картины, панорамные окна пропускают огромное количество дневного света, а в самом конце зала она, Латори, носительница титула Кровавой Клятвы.

Светлые волосы собраны в хвост на макушке, вытянутые уши, кроваво-красные глаза, словно у вампира. Она сидит на круглом стуле, обитом бархатной красной тканью, с золотыми ручками и резкой спинкой. Закинула ногу на ногу, перебирает пальцами одной руки сверкающую на свету монету, а второй держит бокал вина. Черные приталенные брюки, сапожки из черной кожи, мундир, а поверх всего этого золотые пластины брони. Щелкнув пальцами, Латори запустила в меня монету. Я поймал ее и передал стоящей чуть позади Тероне.

— Старый пес приполз обратно в будку? — надменность прекрасно чувствуется в ее бархатном голосе.

Латори всегда была высокомерна, всегда возносила себя над остальными, однако небезосновательно. Она была в разы требовательнее к себе, чем кто-либо другой, и для нее была дика мысль, что кто-то может не предъявлять к себе схожих требований. Потому сейчас она и ведет себя так. Она шла до конца, а я сбежал, хоть и не без причин. Но факт остается фактом. Где мы сейчас? Она — глава крыльев, а я работяга с завода, взявший капсулу в кредит, чтобы удовлетворить желание дочери. Уверен, Латори может позволить себе несколько капсул без всяких кредитов. Да и ее доспехи… Уверен, это чистое золото. Прочность брони в СтилХарте не зависит от того, из чего она сделана. Разработчики сделали все, чтобы каждый игрок мог выглядеть так, как он захочет, и это не повлияет на характеристики. Потому подобные доспехи — показатель статуса, показатель богатства, способ потешить свое эго, ведь цена внешнего вида твоего снаряжения уже полностью соотвествует стоимости изготовления. Мои доспехи из стали. Ее из золота. И даже, если характеристики наши одинаковы, Латори круче. Потому что золото дороже стали. Такая логика.

Впрочем…

— Рад тебя видеть, Латори, — решил начать с любезностей. В конце концов, желания препираться и вспоминать старые обиды у меня никакого. — Я не планирую возвращаться. У меня теперь другая жизнь. Хочу попросить за дочь.

— Я ждала тебя, Мардук. Ждала годами. Ты мог стать десницей. Но предпочел обычную работу, — Латори подперла голову кулаком, поставила бокал вина на подлокотник и вскинула бровь. — Чтобы что…? Чтобы семнадцать лет спустя явиться и попросить взять твою дочь в гильдию? Занятно.

— Под присмотром опытных игроков, которые ежедневно проводят здесь время, она явно добьется большего, чем под моей опекой или своими силами. Сама понимаешь, столько лет прошло, я не знаю, сколько всего успело…

— А с чего ты взял, что у кого-то будет желание за ней приглядывать? — прервала меня матриарх, одарив таким взглядом, словно я идиот. — Слишком мало осталось тех, кто помнит о твоем членстве в Крыльях. И еще меньше тех, кто желает иметь с тобой какие-то дела. Я многое могу понять, потому что я знаю о твоих обстоятельствах. Но не все знают. И для большинства ты, Мардук, предатель. Скинул ответственность по защите гильдии на более слабых, и сейчас пытаешься скинуть заботу о своей дочери на кого-нибудь…

— Простите… — подала голос Тария, чтобы остановить этот словесный поток от Латори.

— Закрой рот, когда взрослые разговаривают! — рявкнула на нее матриарх, и та, опешив, округлила глаза, не ожидав, что столкнется с таким резким ответом.

— Следи за словами, — процедил я, сверля Латори взглядом.

— Не тебе говорить мне о том, как себя вести в стенах этого замка, — прошипела Кровавая Клятва. Закрыв глаза на мгновение, она сокрушенно выдохнула, смотря на меня. — Мне все равно. Найдешь желающих подтирать ей задницу, молодец. Не найдешь, ну, значит, не судьба. Принять я ее могу, но требовать буду, как с остальных. Церемониться из-за того, что она твоя дочь, не стану.

— Что насчет него самого? — басовитый мужской голос позади заставил меня обернуться.

Высокий, крепко сложенный, подобный скале воин в черно-золотых доспехах с белоснежными полотнами ткани, выползающими меж кусков брони. Рыжая косматая борода, такие же длинные рыжие волосы. Словно викинг, попавший в орден рыцарей, которого заставили вырядиться в характерные для рыцарей доспехи. Серые глаза, в зрачках которых время от времени плясали едва заметные огоньки. Видать, его стихия — пламя. Мое внимание привлекла гравировка на нагруднике. Десница.

— Ты ведь слышал, «другая жизнь», — пожала плечами облокотившаяся на стену Терона, сложившая руки на груди. На фоне десницы она выглядит совсем уж блохой, которую он, кажется, способен одной рукой сжать.

— Верно, — ответил я, на всякий случай отгородив Тарию рукой, чтобы этот великан ненароком ее не задел, просто проходя мимо. — Обычная работа не сильно совместима с нашей игрой.

— Я уверен, что у тебя найдется время на осады, Покоритель Звезд, — Бертоз сложил руки на груди, отчего его доспехи неприятно заскрипели. — Или за столько лет ты забыл про услугу за услугу? Раз хочешь, чтобы возились с твоей дочерью, окажи услугу взамен.

— Возраст уже не тот, — ответил я, прекрасно понимая, что Латори уже дала свое добро.

После смены у меня, мягко говоря, никакого желания уделять игре время. Конечно, слова Бертоза справедливы, он верно говорит, и все же, моя цель обеспечить Тарии комфортный старт, и ей хватит даже советов и рекомендаций по прокачке в актуальной версии игры, а полноценный надзор ее ничему не научит.

Пожав плечами, здоровяк отошел в сторону, освобождая нам путь. Я через плечо посмотрел на Латори и кивком беззвучно поблагодарил ее за согласие принять мою дочь в гильдию. Думаю, дальше Терона уже объяснит, что к чему, и внимание матриарха нам более не требуется. Я вновь убрал руки в карманы плаща и первым пошел вперед по коридору. Впереди, там, где кончается лестница, виднеется, кажется, знакомая фигура.

Она резко рванулась вперед, выхватывая из ножен слегка изогнутый клинок. Я мгновенно схватил Тарию и отскочил в сторону. Точно туда, где мы только что были, обрушились сразу два удара. Сверкающее лезвие золотой секиры столкнулось с режущей кромкой катаны. Белоснежная оплетка, ленты лазурного цвета на серебряной гарде. Тонкие женские пальцы сжимают рукоять. Взгляд бездонных голубых глаз направлен на держащего секиру одной рукой десницу. За спиной черноволосой девицы расползаются два призрачных полотна, усеянных белыми точками и полосами, два неосязаемых русалочьих хвоста стелются по полу.

— Я не позволю