Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

— Ты чего творишь⁈

Но девчушка даже не повернулась в его сторону. Хихикнув, она прыгнула к еще одной связке шаров и ткнула их иголкой. А потом еще и еще!

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Шарики разносило в лоскуты, а девочка, не переставая хихикать, побежала по всей усадьбе, крепко сжимая иголку. Хлопки сопровождали каждый ее шаг.

— Ненормальная… — буркнул Корвин и вернулся к торту. Тут его ушей коснулись какие-то стуки. И нет, это были не шарики.

Шли они из торта.

Думал, Корвин какую-то секунду. Найдя рядом стремянку, он взобрался наверх и откинул верхний уровень.

— Эй ты! — крикнул он в темное отверстие. — Вылезай!

Ему ответило только одно — мычание.

* * *

Выгрузив из сейфа все в мешки, я подтащил один из них к зареванной девушке.

— Так, этот мешочек нести придется тебе. Хватай его и пошли, — и закинув свою вдвое большую ношу себе за спину, направился к двери. Тяжесть золота наполняла меня жизненной энергией.

Однако Ирина даже не сдвинулась в места.

— Кому сказал? Не боись, тащить его недалеко. Донесем до машины, а там…

Но она только свернулась калачиком. Зарыдала в голос.

Я вздохнул. Ну что за дела? Где Артур⁈

— Ты чего хнычешь? — опустился я перед ней на колено. — Из-за своего деда что ли?

Ирина замотала головой из стороны в сторону.

— И правильно, он был негодяй каких поискать. А что? Горюешь из-за остальных, что спят внизу? Так их вроде не собираются отдавать Коллекционеру, или нет? Их жалеешь?

Она снова замотала головой.

— А что ноешь⁈ О себе плачешь? Так ты жива. А раз так, то пошли! Лучше идити, чем лежать. Лучше бежать, чем идти. И лучше летать, чем таскаться на этих уродливых отростках!

Но девушка не двигалась. Не согласна?

— Ну и дура, — фыркнул я, кивнув мешочку, к которому она даже не притронулась. Зазвенев, он потащился вслед за мной. — Смотри, останешься, как понаедет полиция, и всю вину свалят на тебя. А если нагрянет Инквизиция…

— Мне все равно, — ответила Ирина. — Мне некуда идти.

Я остановился. Как это?

— Всегда есть куда идти. Если у тебя есть отростки, то можно пойти куда угодно. Хоть в «Золотой котел».

— Куда?.. — застонала она, подняв на меня глаза. — Не смейтесь. Все мои родственники лежат там, внизу. Я их ненавижу всей душой, но кроме них у меня никого…

Я пожал плечами.

— Брось их, раз они такие мерзавцы. И живи сама. Делов-то? Хватай мешок, и пошли. А то мне тяжело повелевать таким количеством золота.

— Куда?.. Куда я…

Зарыдав, Ирина растянулась на ковре, а я махнул рукой. Пусть доживает свою жалкую жизнь, без конца ненавидя и жалея себя, раз такая слабачка. А мне было чем заняться.

Только сделав шаг за порог, я принюхался. Пахло как-то странно. А еще слышались какие-то хлопки.

— Что за вонь?.. — насторожился я, и поймал взгляд девушки. Он у нее сверкал как у безумной.

— Это шарики. Шарики!

И она захихикала, с каждой секундой все громче. Внизу хлопали все громче, и да, казалось, будто и впрямь кто-то специально хлопал шарики иголкой.

— Что за шарики? Надувные?

— Да! Шарики, которыми наполнен весь дом! И в них взрывчатый газ. Как только…

Зарычав, я кинулся наружу — а внизу уже хлопнула дверь. По лестнице я уже спускался скачками. Золото звенело вслед за мной.

Только оказавшись в холле, я хотел уже кинуться на выход, но свет резко потух. Под потолком загорелась красная лампочка, а откуда-то заговорили женским электронным голосом:

— Внимание! Активирована охранная защита периметра! Ваш род в полной безопасности, Степан Ромуальдович!

Загрохотал металл, и на все окна с дверьми опустились стальные щиты. Огни снаружи как отрезало. Все залил мерзкий красный свет.

— Зараза… — прошипел я, вдыхая мерзкую вонь от лопнувших шаров.

Тут сзади затопали, и с лестницы буквально скатилась рыдающая дочурка Омарова. Вцепившись мне в штанину, она взвыла:

— Мы в ловушке! Открыть эти двери мог только дедушка!

Я фыркнул. Удивительного было мало. Кажется, дед Омар оставил весь свой род за собой.

Девушка все продолжала плакать:

— Я не хочу умирать!

— Ты же только что говорила, что тебе все равно⁈

— Да, но…

— Ну ты и глупая! Пошли!

Кинувшись, к запасному выходу, мы нашли и эту дверь накрепко запертой. Но уже на кухне послышались глухие стуки. Словно нечто долбилось изнутри какой-то коробки.

Сама не своя от страха, Ирина вжалась мне в плечо. Я же подошел к источнику звуков. К холодильнику.

* * *

Снаружи усадьбы Омаровых.

— Он так и не вышел? — спросила одна горничная другую, когда все шестеро затащили каталку со спящим бароном Омаровым на холм. Далеко впереди блестела окнами усадьба, что погрузилась в сон. В вечный сон.

— Нет, — покачала головой старшая с повязкой на глазу. — Наверное, все возиться со своим золотом. Глупец.

— Ирина?..

— Она сама выбрала свою судьбу, — сказала одноглазая, вытащив из кармана пульт взрывателя. — Коллекционер дает только один шанс.

Вдруг рядом послышались шаги, и к ним из темноты вышел какой-то высокий и слегка полноватый парень. Во рту у него дымилась сигарета, а на плече извивалась девушка, вся перемотанная красной подарочной ленточкой. Во рту у нее был кляп.

— Эй, а вы кто, дамы? — спросил он, внимательно оглядывая компанию. — Эй, я тебя помню! Ты лопала шарики!

Девочка показала ему язык.

— Тебе повезло, парень, — сказала одноглазая. — Что ты не задержался внутри.

И она надавила на кнопку. Секунду ничего не происходило, а затем взрыв сотряс землю. Грохнуло так, что горничные полетели на землю — стоять осталась только старшая, а еще парень, закрывая лицо рукавом. От яркого пламени загорелось зарево.

Спустя пару очень горячих секунд на месте усадьбы поднимался столб дыма — черный как ночь, он уходил высоко в небо. Какое-то время рокот от взрыва разносился по округе, а затем рядом с ногой одноглазой шлепнулось нечто золотистое. Это была монета с клеймом Башни.

Мигом позже по земле застучали еще монеты, и вот всю их компанию накрыло дождем из золота.

— Мама… — запищали горничные, а одноглазая открыла зонт. Туда они и спрятались вместе с девочкой, которая, пища от восторга, пыталась поймать монетки.

Единственный, кто даже не поморщился был Омаров — похрапывая в своем кресле, он ловил лысиной одну монету за другой. Когда «дождь» закончился, одноглазая отбросила пульт вниз с холма.

— Дело сделано, род Омаровых стерт с лица земли, — кивнула она и повернулась к парню, который так и глазел на дымящееся пепелище. — А теперь ты…

— Меня зовут Арчибальд Корвин, —