Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

— Не важно, как тебя зовут. Отпусти эту невинную душу и уходи.

Парень не двинулся с места, и тогда в руках одноглазой заблестели кинжалы. Остальные тоже вытащили железо — кто ножницы, кто спицы, а кто и топор — это была мелкая любительница лопать шарики.

— Иначе мы убьем тебя. А ежели и нет, от возмездия тебе все равно не уйти. Рано или поздно, Коллекционер найдет тебя.

* * *

В Королевском дворце.

— … И последний раз, когда я его видел, он писал вам письмо. Вернее, переписывал уже в двадцатый раз. В муках.

Дарья вздохнула, а затем легким жестом руки отправила Шептуна назад в тени. Раз он встречался с Ним и все еще жив, вариантов могло быть только два: либо Шептун лжет, либо уже у Него на службе. А поскольку лгать ей Шептун не обучен, значит, Он завербовал его.

Проблема ли это? Нет. Ее возлюбленный тоже никогда не лгал своей Королеве. Значит, пока все идет своим чередом.

Время было уже позднее, и Королева уже хотела закругляться, как к ней в кабинет постучались.

— Ваше величество, — появился на ее пороге дворецкий. — Прошу прощения, но в связи с вашим приказанием, нам нужно закнчить деканонизацию.

— Что? — удивилась Дарья. — Еще что-то осталось?..

Дворецкий кивнул и указал ей за спину.

Королева повернулась. На стене висел ее семейный портрет — и на нем были изображены трое. Она, сидящая в кресле с еще маленькой Марьяной на коленях, и Олаф, стоявший за спинкой.

— Ах да, как я могла забыть… — улыбнулась Дарья. — Вы же подготовили замену?

Дворецкий поклонился.

— Конечно, ваше величество, — сказал он и отошел в сторону. В кабинет, кланяясь, вбежали слуги.

— Постойте, я сама, — сказала Дарья и, придвинув кресло к стене, откинула туфли и взобралась на сидушку.

Дворецкий замахал руками.

— Ваше величество, не нужно! В вашем возрасте!

Но в ответ Дарья только расхохоталась. В ее возрасте… Ох, знал бы ты, старый плут!

Однако помощь ей все же понадобилась — эту картину прибили намертво, и ее пришлось буквально отдирать от стены.

— Фух, сдюжили! — вытерла Дарья пот со лба, когда полотно таки оказалось в руках слуг. Поставив портрет на пол, дворецкий вынул нож и передал его Королеве.

— Прошу.

Взяв нож, Дарья ткнула им в портрет — чуть левее головы Олафа, а затем аккуратно вырезала на его месте дырку. Содрав своего покойного мужа с полона, Королева понесла его к камину и швырнула изображение в пламя.

Слуги же понесли изуродованный портрет вон.

— Где замена?

Кивнув, дворецкий подошел к еще одной картине, стоявшей у стены. Сдернув с нее материю, он поклонился Королеве.

— Вот. Написана тем же самым художником. Ему уже заплатили за молчание.

Дарья какое-то время молча рассматривала портрет. На нем была она, и уже не такая древняя как на предыдущем полотне, сидела в том же самом кресле, а Марьяна, уже куда старше, стояла рядом со спинкой.

Позади же кресла была одна бархатная занавеска, а еще… словно некто, скрытый тенью. Намек? Или это просто освещение такое?

Дарья долго молчала.

— Что-то не так, ваше величество?

— Пустяки. Пойдет. Вешайте.

Кивнув, дворецкий щелкнул пальцами. Когда новый портрет занял свое законное место, он спросил:

— А что делать с прежним?

— Каким еще прежним? О чем вы?

Дворецкий подобрался.

— Я имел в виду, что делать с ошибкой?

— Ошибку в архив. Как и все предыдущие.

— Есть!

И кивнув, дворецкий со слугами скрылись за дверьми. Дарья же еще раз бросила взгляд на свой новый портрет. Затем в зеркало, и она вынуждена была признать, что художник справился на все сто. Даже польстил немного, но пройдет не так много времени, как, похоже, придется заказывать у него новый.

— Как много дел… — улыбнулась она и было направилась к выходу из кабинета, как на столе зазвонил телефон.

Ей очень хотелось послать его в бездну, но Королева в очередной раз победила Дарью.

— Слушаю… — Но на «линии» было молчание. — Говорите?..

— Здравствуй, родная. Скучала?

Дарья так и приросла к месту. Этот голос…

— Ты… Нет. Совсем нет.

— А очень жаль. Мы очень давно не виделись. Как идут дела? Что, гляжу, исправляешь ошибки молодости?

Одеревенев, Дарья заозиралась. Но в кабинете было пусто — даже в темном углу, откуда обычно выглядывал Шептун, не было ничего, кроме мрака.

— Не твое дело. Что тебе нужно?

— Ничего особенного. Только корона. Тебе она не жмет?

— Нет. Попробуешь заявиться, и я…

— Снимешь ее как миленькая. Ведь она моя по праву. А ты явно засиделась на троне. За столько-то лет.

— Может быть, — улыбнулась Дарья. — Но корона принадлежит Марьяне. По праву.

— Сомневаюсь. Кстати, о ней. Как поживает моя ненаглядная девочка? Ты ее еще не заела своим…

— Да как ты смеешь, тварь! — зарычала Дарья, вмиг потеряв былое самообладание. — Только тронь ее пальцем, и я…

Она осеклась. На «проводе» же послышался довольный смех.

— И ты? Что⁈ Натравишь на меня своего Аристарха или ту дуру, Домну, с ее выводком? Мне они не интересны. Раздавить их раз плюнуть.

Но Дарья только посмеялась его самоуверенности.

— Нет, — выдохнула она. — Есть кое-кто еще… Поверь, Он тебе понравится.

Собеседник взял паузу.

— Ооо, у тебя новый пес? Что ж, буду ждать. А пока не скучай. И держи двери под замком. Как и всегда.

Он отключился, а Дарья обессиленно упала в кресло. Ох уж этот мерзкий…

— Дарья Алексеевна, с вами все хорошо?

Королева подняла глаза. Это был ее дворецкий.

— Все хорошо, Степан. Сейчас я…

Тут ее взгляд скользнул на его руку — в ней был обнаженный кинжал. Пальцы были сплошь усеяны золотыми кольцами.

— Мы исправили ошибку, — улыбнулся он. — Одну из всех тех, что вы совершили в молодости. Теперь настала пора последней…

Она приподнялась, руки сжали подлокотники кресел.

— Степан, что ты?.. — и они пересеклись глазами. А они у него были как щелочки. Совсем как у рептилии.

Удар она перехватила у самого горла. Схватила нож прямо за лезвие.

— Сука… — напрягся дворецкий и изо всех сил навалился на нее. Его земные глаза засияли. Кольца тоже — на каждом было клеймо Башни. — Сдохни, старая стерва…

Боль нестерпимо обожгла руки, но Дарья была упряма — сжала острие одной рукой. Вторую же бросила в бой.

Пробудить в себе Дар вышло за один миг, а вот в следующий… Вскрикнув, она схватила дворецкого за лицо. Под ее ладонью вспыхнуло голубое пламя, а мигом позже он с воем покатился по