Астарта. Предназначение. Книга 3 - Ольга Белышева

— Вот вам еще одно доказательство того, что все не так, как кажется, — задумчиво произнесла я, углубившись в свои мысли. — Мы должны быть начеку. Ловушка еще не захлопнулась.

— Ты думаешь, они все еще держат козыри в рукаве и дразнят нас, подсовывая второстепенных игроков? — с сомнением спросил Богдан.

— Подумай… Слабая команда, встречающая в горах большую армию Генерала там, где должны быть основные составы… Все спланировано, чтобы мы расслабились. Они отвлекают нас, и я уверена: подготовили что-то более серьезное, — размышляла я вслух, словно отвечая самой себе.

— А вдруг нет? Может, вторая команда «Запада» действительно слабая, а стратег этой схемы ошибся? — предположил Богдан.

Монти фыркнул:

— Вот так мы и проиграем — если будем верить в их ошибки.

— «Запад» против «Востока» задумали такую сложную схему, а в финале вдруг совершили серьезную ошибку с нашей командой? С учетом того, что они изучили наш новый состав досконально? Нет, я так не думаю, — ответила я, сдерживая раздражение.

— Тогда что делать? — Богдан выглядел растерянным.

Мой голос прозвучал ледяным:

— Разведка, — отрезала я и открыла общий чат всех наших групп. — Все, кто может использовать невидимость, — немедленно к их воротам. Жду доклада как можно скорее. Генерал, часть второй группы — ускорьтесь, мы вас ждем.

Внутри все кричало об опасности. «Предчувствие» теперь горело кроваво-красным, рисуя в сознании кошмарные образы того, что могло ждать нас у вражеских ворот.

Надо было прийти в себя, успокоиться. Поэтому я отошла от команды, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Не отпускало чувство, что меня мастерски провели. Всю эту игру я позволила сбить себя с курса, затуманив разум гневом, переживаниями, ложным триумфом. Гордыня затмила мне глаза, а я даже не заметила. Я ненавидела себя за беспечность, за то, что проглядела очевидное. Нужно было понять, какой ход ждать дальше, и восстановить холодный расчет — прежде чем нас отправят в еще одну ловушку.

— Холодная голова… Все должно быть с холодной головой, — повторяла я себе как мантру.

Стоп! Все уже случилось. Какой смысл корить себя за то, что споткнулась? От этого ничего не изменится! Нужно делать выводы. Выводы — и никаких сожалений. Все, что происходит, только на пользу. Прими это. Точнее, попробуй хотя бы принять, что провалилась в первом акте этого грандиозного спектакля. Но не позволь наломать дров во втором! Так-то лучше! Теперь главное — переиграть их. Кто стоит против меня? Кто обладает столь изощренным умом? Кто мог так виртуозно выстроить столь сложные ходы?

Я сжала кулаки, чувствуя, как по спине пробегают ледяные мурашки.

— Ходы… — прошептала я, и голос мой прозвучал чуждо. — Слишком уж знакомые. Слишком… мои.

Земля вздрогнула под ногами.

Сначала — легкая дрожь, будто гигантский зверь потягивается во сне. Потом — удар, выбивающий почву из-под ног. Я рухнула на колени, цепляясь пальцами за трескающийся грунт.

— Мы в опасности, — сорвалось с губ, когда «Предчувствие» вспыхнуло кроваво-алым.

Мир вокруг исказился, стал чужим, ненастоящим. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот разорвет грудную клетку. Я метнула взгляд в сторону.

— ОСТОРОЖНО!

Голос Эрдана прорвался сквозь грохот, но уже было поздно.

Земля ушла из-под ног.

Я провалилась вниз с такой силой, будто сама планета отвернулась от меня. Воздух вырвало из легких. Темнота. Давление. Ощущение, будто тебя перемалывают в мясорубке миров.

И вдруг — удар.

Я распласталась на холодной поверхности, дыша через боль. Глаза медленно привыкали к полумраку…

Надо мной нависала сырая земля, словно сама тьма сгустилась в плотную массу. Подо мной — холодная каменная плита, впитывающая тепло моего тела. Я медленно приподнялась, ощущая, как каждая мышца протестует против движения. Тьма была настолько абсолютной, что казалось — я ослепла. Воздух стоял неподвижный, густой, словно мир замер в ожидании чего-то ужасного.

И тогда раздался его голос — знакомый, как острие ножа между ребер:

— С тобой, конечно, не соскучишься. Но не торопись — представление только начинается!

Я резко обернулась, и тьма вдруг вспыхнула алым.

Астарот.

Он стоял, окутанный живым пламенем, которое лизало его фигуру, но не причиняло вреда. Огонь отражался в его глазах — двух угольках, горящих в глубине преисподней. В этот момент все пазлы сложились с жуткой ясностью.

Конечно. Кто еще мог вести эту игру с такой изощренной жестокостью?

Я почувствовала, как ногти впиваются в ладони.

— Ни капли не сомневалась, что это ты, — мой голос прозвучал ледяной гладкостью, хотя внутри все горело.

Астарот лишь чуть приподнял бровь, его губы растянулись в усмешке, полной обещаний.

— Я думала, ты без ума от меня… — продолжила я, нарочито томно скользнув взглядом по его фигуре. — Но, кажется, безумие было твоим спутником задолго до нашей встречи.

Пламя вокруг него вспыхнуло ярче, будто отвечая на мои слова.

Его взгляд скользнул по мне, словно раскаленный клинок по обнаженной коже. Я чувствовала, как он смакует мою ярость, разбирает по кусочкам мое раздражение — привычный, ненавистный ритуал. Под этим пронизывающим взором кожа запылала, но я лишь выше подняла подбородок. Не дам ему такого удовольствия.

— Как же я скучал по твоим колкостям, — слова капали с его губ, как мед, смешанный с ядом. Он медленно облизал нижнюю губу, и в этом жесте читался вызов. — По этому острому… неукротимому язычку.

Его игривый тон заставил мои нервы натянуться, как струны. Я знала эту игру, знала ее правила. Для него это был лишь способ в очередной раз доказать свое превосходство. Сломать. Унизить.

Но я не стану легкой добычей.

Астарот внезапно отвернулся — лишь на миг. Затем молниеносный разворот, и он уже здесь, вплотную. Его руки, сильные, как стальные капканы, сомкнулись на моей талии, притягивая так близко, что я почувствовала жар, исходящий от его тела.

Я попыталась вырваться — тщетно.

Он контролировал каждый мой мускул, каждый вдох. Его глаза потемнели, наполнившись чем-то диким — яростью и желанием, сплавленными воедино.

— Не… — выдохнула я, но было уже поздно.

Его губы обрушились на мои, жгучие, как открытое пламя. Я стиснула зубы, сопротивляясь, но волна жара накрыла с головой. Огонь разливался по венам, расплавляя волю, превращая протест в тлеющие угли.

Мои пальцы впились в его плечи — чтобы оттолкнуть или притянуть ближе, я уже не знала. Сопротивление таяло