Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс

Это выглядело глупо. Но в то же время соблазнительно. И я был уверен, что соблазн перевесит.

— Деньги? — Генрих Карлович скептически скривился. — Какие деньги? Ваш род разорён. Откуда средства? Вы ограбили банк? — он снова фыркнул, но в его голосе ощущались сомнение и заинтересованность.

— У меня есть инвесторы, — ровным тоном сказал я. — Люди, которые видят потенциал в этих активах. Они нейтральны. Им важно получить отдачу, и они прекрасно понимают, что рано или поздно война закончатся. После чего вложения многократно окупятся.

— Инвесторы? Какие ещё инвесторы?

— Они пожелали не раскрывать свою личность, — сказал я.

Я достал из папки предварительный договор купли-продажи с указанной суммой. Цифра была значительной, но явно ниже реальной стоимости активов в мирное время. Однако в текущем положении — более чем щедрая.

Фон Берг схватил лист. Его толстый палец дрожал, когда он водил им по строчкам. Барон читал, шевеля толстыми губами, а потом резко поднял взгляд на меня.

— Это ловушка! Ты что-то задумал, Градов! — он швырнул лист на стол.

— Какая ловушка? — я развёл руками. — Вы продаёте проблемные активы. Получаете деньги. Расплачиваетесь с рабочими — они успокаиваются. Платите жалованье солдатам — они остаются верны. Дворянское ведомство от вас отстаёт. Вы снимаете с шеи гирю.

— А вам это зачем?

— Я получаю то, что и так будет моим после победы. Просто раньше. И знаете что? Покупая это у вас, я беру на себя обязательства. Я ведь не стану атаковать свои же предприятия, правда? Они не будут разрушены во время боёв. А если альянс победит… — я развёл руками, — тогда вы просто получите всё обратно.

Фон Берг молчал. Долго. Тяжело дышал, поглядывая на договор.

Я по лицу видел, что внутри барона идёт суровая борьба. Ненависть ко мне. Гордыня. Страх перед разорением. Желание выкрутиться. Прагматизм, пробивающийся сквозь гнев.

— Сумма… — он хрипло прокашлялся. — Сумма смехотворна. Это грабёж!

— Это справедливая цена для активов, которые не работают, находятся в зоне боевых действий и требуют вложений для восстановления, — парировал я. — И учитывая вашу безотлагательную потребность в деньгах, это более чем щедрое предложение.

Генрих снова схватил договор, вглядываясь в цифры, будто надеясь, что они изменятся. Потом швырнул его обратно.

— Мне нужно посоветоваться с юристами, — пробурчал он.

— У вас нет времени, Генрих Карлович, — мягко, но строго сказал я. — Предложение истекает, как только я выйду из комнаты. Решайте сейчас или ищите деньги в другом месте. Может, вам стоит продать свою усадьбу? Правда, я слышал, в нём прожило четыре поколения вашей семьи… Но всё когда-нибудь заканчивается.

Я достал из папки перьевую ручку и аккуратно положил её поверх договора.

— Деньги будут на вашем счёте завтра, как только начнётся рабочий день в банке. Подпишите — и получите их.

Давление было невыносимым для Генриха. Я видел, как капли пота выступили у него на лбу, как дрожит жирный подбородок. В глазах мелькнуло отчаяние.

— Демоны меня возьми, — хрипло пробормотал он и схватил ручку.

Сдавленно выругавшись, с силой нажал и вывел свою подпись под договором. Она получилась корявой, но разборчивой.

Большего мне было не нужно.

Фон Берг отшвырнул ручку, как раскалённую, и откинулся на спинку стула, тяжело дыша и избегая моего взгляда.

Поражение. Горькое, унизительное, но неизбежное.

Я аккуратно подписал договор со своей стороны, поставил печать рода Градовых. Разделил экземпляры. Один протянул ему.

— Поздравляю с решением, барон, — сказал я. — Вы лишили себя многих проблем. До следующих встреч.

Я вышел из трактира не оглядываясь.

Фон Берг действительно понял, что я веду его в ловушку, но так и не понял, в чём она состоит. С его стороны всё выглядело даже хорошо — получить деньги и де-факто сохранить активы. Мечта. А учитывая, что война не закончена и есть шанс меня одолеть — всё выглядит ещё лучше.

Но только альянс не сможет меня одолеть.

И Генрих Карлович на самом деле только что подписал своему роду смертный приговор…

Глава 5

Перестановка сил

На следующий день всё свершилось с неумолимой точностью. Благодаря связям Базилевского мы заранее связались с банкирами и чиновниками, специально выбрав тех, кому фон Берг когда-то успел насолить. Эти господа с радостью согласились помочь и сработали безупречно.

Деньги, поступившие на счета фон Берга от моего «анонимного инвестора», были немедленно арестованы. Не успел Генрих Карлович опьянеть от вида круглой суммы, как его навестили суровые господа с печатями Дворянского ведомства и судебными предписаниями.

Ему доходчиво разъяснили ситуацию. Деньги на счетах есть? Есть. Долг по решению суда перед подданными рода Градовых существует? Существует. Следовательно, средства в полном объёме подлежат немедленному перечислению в счёт погашения этого долга.

Все попытки барона возмутиться, сослаться на договор купли-продажи и то, что это «другие деньги», были разбиты в пух и прах. Фон Бергу мягко напомнили, что попытка скрыть активы от взыскания — это статья, доходящая до лишения титула. Выбора у него не оставалось.

Со скрипом, со сломанной гордыней и, я уверен, с клокочущей ненавистью ко мне, фон Берг подписал распоряжение о переводе всей суммы. Но не лично каким-то там бывшим рабочим, о нет. Средства были переведены на счёт недавно созданного юридического лица — «Фонда поддержки и развития рабочих коллективов земель рода Градовых». Или, сокращённо, просто «Фонда рабочих».

Таким образом, фон Берг лишился всего и сразу. Активов, которые теперь юридически принадлежали мне. И денег, которые ушли в Фонд. Он успел только немного полюбоваться на красивые цифры на счёте.

Но на этом всё, разумеется, не закончилось. Это был лишь первый, подготовительный акт. Наступал акт главный.

Днём я направился в поселение на территории поместья. Раньше у него не было никакого названия, но я знал, что с недавних пор жители между собой называют его Градовка.

Что же, пускай. Мне приятно, что деревню назвали в честь моего рода.

Мы со Степаном встретились в его доме. Он жил один, но внутри оказалось неожиданно опрятно — нет пыли и грязной посуды, всё на своих местах. Обычно в доме холостого мужчины всё выглядит совсем иначе.

— Добро пожаловать, господин, — Кожемяко указал на комнату. — Проходите, присаживайтесь. Кефиру хотите? Свеженький.

— С удовольствием, — сказал я, усаживаясь за стол.

Степан налил мне кефира в кружку, подал и сам сел напротив. Положил перед собой огромные, привыкшие к тяжёлой работе руки. В его взгляде читалось ожидание.

Кожемяко прекрасно знал, зачем я приехал, и было заметно,