Сад искусителя - Робин Штенье

«Походу, опять в больное, — хмыкнул „голос разума“. — А Змей ведь просил…»

Ева отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Змей слишком много от нее хочет, зато сам то в гляделки с читами играет, то будильник ставит, из-за которого она сначала не выспалась, потом все проспала. Вот ведь и правда надо бы ему «привет» по седовласой головушке передать!

— Ладно, — заключил Адам, поднимаясь с кресла, — перенесем экскурсию на завтра.

— Что? Нет! — Ева вслед за ним вскочила с кровати, запоздало обрадовавшись, что после завтрака прилегла полежать прямо в одежде. — Я все равно теперь не усну, так бы хоть почитала после библиотеки!

Синие глаза потемнели то ли от печали, то ли от усталости.

— Давай по-быстрому? Одна нога здесь, другая там. Можно даже не приставать к этой вашей Шемеш* — инжир с ней, со старлеткой.

— Инжир?

— Угу, инжир. Ты чего? Тоже не знаешь про инжир?

Адам покачал головой.

— А-а. Ну ничего, подрастешь — поймешь, — и спохватилась, пожалев, что помянула возраст — он же теперь разозлится, и все! Никаких книжек!

Но похожей реакции, как во время поездки в город, не случилось.

— Ладно, — сдался Адам. — Идем по-быстрому сходим. Только обуйся и надеть что-нибудь потеплее, нам через перемычку сквозь миры идти, замерзнешь.

— Пять сек! — пообещала она и побежала в гардеробную.

«Сама ведешь себя как малолетка!» — укорил «голос разума».

Возразить ему было нечем.

— Ну и чего не так с инжиром? — спросил Адам, когда они шли по перемычке между особняком и библиотекой, чтобы хоть чем-то разбить затянувшееся молчание.

— Фига, — Ева пожала плечами. — Ну, один из вариантов запретного плода. — И не заметив ни грамма понимания, принялась объяснять: — Ну, библейский миф. Ева по наущению змея съела яблоко с Древа Познания, потом таким же яблоком накормила Адама, тем самым нарушив божественный запрет. Боженька их за это из рая и выгнал. Так вот, мистики, схоласты и прочие философы с учеными считают, что запретным плодом могло быть и не яблоко, а, например, инжир.

— То есть в какой-то мифологии есть персонажи с похожими на наши именами?

— В смысле «в какой-то»? Ты еще скажи, что не знаешь про библию! — она аж остановилась от таких выводов и поежилась от тут же налетевшего сквозняка.

Коридор казался бесконечно длинным, сырым и каменным, навевая ассоциации со средневековым замком. Только на потолке висели самые обычные люстры, а под ногами ковровое покрытие. Других признаков цивилизации не обнаружилось.

— Не знаю. Я из хараппской ветки миров. Ну там, первое хараппское царство, второе хараппское царство, великая засуха, первая хараппская империя, великое монгольское завоевание, вторая хараппская империя и так далее. То есть у нас, может, и была у какого народа библия, но это прям мифология местечкового значения — для историков и культурологов, ну, может, еще писателей, хотя среди известных авторов моего мира я ничего такого не встречал.

Мир без библии! Прям чудеса, и только.

— Я только монголов из всего перечисленного знаю, — призналась Ева.

Адам хмыкнул:

— Про них мало кто не знает в земных мирах. Да, есть еще миры с другими планетами, например, Ирабэ или Дайн. Они обычно технологичные полностью. Есть в противовес им полностью магические миры, например, Авекша. Там, кстати, вообще не люди живут, а своя раса. Кажется, прям так и называются — векши. Я успел побывать и в таких, и в таких. Но в технологичных жить куда приятнее. В магических даже мне не всегда было легко находиться.

Звучало как лапша на уши, но она отчего-то сразу поверила, а последнее название и вовсе показалось знакомым. Вот только где его слышала? Видела? Хм…

— И почему там сложнее, чем в техно-мирах? Гравитация и состав воздуха и там, и там может быть непригодным для жизни среднестатистического землянина.

— Магия давит, — он пожал плечами, словно констатировал банальную истину, которую даже детишки знают. — Например, как я тогда… В день твоей… «смерти». Только вместо меня представь целый мир, который желает тебя если не уничтожить, то хотя бы выдавить туда, откуда явился. Сила, величие и все остальные достоинства — ничто против этого, так что выход один — поскорее сделать свои дела и свалить. Ибо даже боги смертны, миры — нет.

Прелесть какая! И пафос про богов, и как он нормализовал ее убийство. Мол, помнишь, было дело, я тебя грохнул? Как будто такое легко забыть! Особенно когда вот так напоминают.

— Ясно, — потянула Ева, решая, чего она хочет больше: книжку или устроить скандал, книжка пока что перевешивала, к тому же снова вылетать из тела не хотелось. — Жаль, конечно, что не в курсе про библию. Я-то хотела спросить, какой твой любимый смертный грех. Мой-то, понятно, обжорство…

— Адама с Евой из-за него из рая выгнали? Ну, в плане, они же его съели. Яблоко, которое на самом деле инжир.

— Нет, — она поморщилась, настолько не в тему была его интерпретация. — Не так буквально. Плюс там еще змей постарался. То ли демон, то ли ангел, но если бы не он, библейской парочке в жизни бы не пришло в голову сожрать, чего не следует.

— Ладно, — не стал спорить Адам, но по тону легко считывалось, что собеседник из нее вышел ужасный.

Ну да, можно было рассказать поинтереснее, просто в голове нашлись лишь обрывочные знания, затасканные в популярной культуре до дыр. Конечно, в детстве бабушка пыталась ее поучать историями из библии, но Ева слишком ярко представляла все эти картины страшного суда с поднятыми из могил мертвыми и прочие апокалипсисы с геенами огненными, так что всякий раз после порции религии ей снились кошмары, часто с невнятными образами и размытыми силуэтами, зато всегда пугающие до криков, которыми она будила домочадцев, а может, и соседей до кучи. Закончилось скандалом, и отец раз и навсегда запретил бабушке заниматься просветительской деятельностью. Так и повелось: сначала добрые сказки про зайчиков-белочек, потом любовная любовь и никаких ужасов. Конечно, с возрастом некоторые страхи ушли, например, боязнь темноты и пауков, но книжные предпочтения все равно остались.

Странно, что та недочитанная история с маньяком подобной