Инженер Хаоса: Рождение Легенды - Вадим Носоленко

земле, едва приоткрыл глаза. Его сознание ускользало, как песок сквозь пальцы, но последнее, что он увидел, был Ллойд. Парень, весь в пыли и крови, с безумной решимостью, копал! Он не сдавался. Даже сейчас, когда шансы были ничтожны, он боролся. В этот момент мнение рыцаря о Ллойде возросло на шесть очков RP, и в сумме их теперь было 157. Ксавьер хотел что-то сказать, но тьма накрыла его, и он погрузился в безмолвие.

Ллойд, чувствуя, как его лёгкие горят от нехватки воздуха, понял: обычному человеку здесь уже ничего не сделать. Но он не был обычным. Его рука дрожащим движением коснулась системы, и он мысленно крикнул: — Покажи мне навыки! Сейчас же!

Система откликнулась мгновенно. Перед ним всплыл список доступных умений, и среди них выделилась одна строка: «Техника ядра Арахна». — Все необходимые навыки для освоения обнаружены, — холодно сообщила система. — Стоимость: 15 RP.

— 15 RP? Да без проблем! — мысленно выкрикнул Ллойд, не раздумывая, его лицо приняло выражение азартного игрока, ставящего всё на красное.

Техника активировалась. Он почувствовал, как вокруг его сердца сформировалось первое кольцо маны. Оно пульсировало, наполняя его тело энергией. Если бы он был обычным человеком, то на освоение такого уровня ушли бы годы тренировок. Но система работала иначе. Ллойд влил в технику все свои очки, и она начала расти: шестой уровень, седьмой, восьмой… Девятый, десятый…

И вдруг он почувствовал это. Второе кольцо. Оно расширило его ману на 200%, и теперь он мог использовать новые навыки. «Живчик» — отсутствие усталости на 10 минут раз в сутки. И «Энергетический выброс» — утроение силы маны на 20 секунд.

— Пора за работу, — прошептал он, активируя «Живчик». Его лицо приняло выражение сверхъестественной решимости, словно он был готов пробить скалу голыми руками.

Его руки, ещё секунду назад дрожащие от усталости, теперь двигались с невероятной скоростью. Он копал, словно машина, отбрасывая камни и землю с такой силой, что казалось, будто он рвёт саму землю на части. Ему нужен был хотя бы крошечный просвет, щель, через которую можно вдохнуть свежего воздуха.

— Ну же, — бормотал он, его голос был хриплым, но полным решимости. — Ну же!

И вот он увидел его. Слабый луч света, пробивающийся сквозь толщу земли. Это был выход. Но до него оставалось ещё три метра, а «Живчик» уже заканчивался. Ллойд почувствовал, как его силы начинают покидать его.

— Чёрт, — прошипел он, активируя последний козырь — «Энергетический выброс». Его лицо исказилось в такой гримасе напряжения, что казалось, будто он пытается вытолкнуть из себя слона.

Его тело наполнилось мощью, и он бросился вперёд, копая с удвоенной, нет, с утроенной силой. Каждый удар кирки был точным и мощным, каждый камень отлетал в сторону. Но воздух заканчивался. Его лёгкие горели, а в глазах начали плясать тёмные пятна.

Осталось всего 30 см. Ллойд уже почти не чувствовал своих рук, но он продолжал. Он должен был продолжать. Его мысли начали путаться. — Подумать только, — прошептал он, едва слышно, его лицо приняло выражение горькой иронии, — как быстро всё закончилось. Сын знатного человека, мечтавший о спокойной жизни… Умереть вот так, в этой дыре…

Его тело начало слабеть. Воздуха больше не было. Силы покидали его. Он уже почти не видел, не чувствовал. Но в последний момент, когда тьма начала смыкаться вокруг него, он услышал звук.

— Ллойд!

Это был голос барона. Ллойд, собрав последние капли сил, сделал последний рывок. Его рука пробила тонкий слой земли, и свежий воздух хлынул в шахту.

Он упал на колени, едва держась в сознании. Его тело дрожало, а в ушах звенело. Но он знал — они выжили.

Барон Аркос, стоявший наверху, смотрел на сына, его лицо было смесью ярости, облегчения и чего-то ещё, что он не мог выразить словами. — Ты… — начал он, но затем остановился, как будто слова застряли у него в горле.

Ллойд, едва подняв голову, улыбнулся, его лицо было так измазано сажей и кровью, что улыбка казалась белой полоской на чёрном фоне. — Я… сделал это, — прошептал он, прежде чем тьма окончательно накрыла его.

Глава 5

Муравьиная буря и магия предательства

На следующий день молва о событиях в шахте уже разнеслась по закоулкам деревни, словно эпидемия гриппа в детском саду. Жители, привыкшие считать Ллойда последним ушлёпком, были поражены так, будто увидели, как свинья взлетела. Парень, которого они привыкли видеть ленивым и безответственным, как пьяный сторож на складе водки, первым делом спас работников, а сам остался в шахте с Ксавьером. Да ещё и вынес рыцаря на своих плечах, после чего рухнул в беспамятстве от переутомления. Очевидно, это уже не тот Ллойд, которого они знали все эти годы. Что-то изменилось в нём, и это изменение не могло остаться незамеченным, как слон в посудной лавке.

Все дни, пока Ллойд приходил в себя, рыцарь семьи ухаживал за юным господином. Он, привыкший к его капризам и безделью, теперь с удивлением наблюдал за тем, как Ллойд, даже в бреду, бормотал о необходимости закончить работы в шахте и обеспечить безопасность рабочих. Ксавьер тщательно менял компрессы на лбу Ллойда, его обычно бесстрастное лицо теперь выражало смесь беспокойства и недоумения, словно он пытался разгадать сложную головоломку.

Когда Ллойд наконец открыл глаза, Ксавьеру пришло уведомление: — Все его по-настоящему уважают. +500 RP.

Рыцарь едва сдержал улыбку, его губы дрогнули, а глаза слегка сузились, выдавая внутреннее удовлетворение. По его ехидному выражению лица, которое многим напоминало кота, нашедшего сметану, можно было понять: с этим парнем всё в порядке. Но в глубине души Ксавьер задавался вопросом: что заставило Ллойда так резко измениться? Было ли это внезапное пробуждение ответственности или что-то большее? Его брови сошлись на переносице, образуя глубокую морщину, выдавая напряжённую работу мысли.

С того момента прошло уже две недели. Ллойд полностью восстановился и вернулся к работе, словно никогда и не лежал при смерти. Местные мужики, которые раньше смотрели на него с пренебрежением, как на жвачку, прилипшую к подошве, теперь встречали его с искренней радостью. Он отличался от другой знати — не кичился своим положением, не требовал особого отношения. Он был близок с народом, и это вызывало у людей смешанные чувства: уважение и лёгкую неловкость. Ведь они привыкли к тому, что знать держится особняком, а тут — такой контраст, словно епископ