Киллер: Убийца Магов - Макс Верховецкий

данных, он видел не все цифры, но речь уже шла о сотнях тысяч аркан. И, к примеру, большая часть финансов уходила на счёт некой Силвир Вудстан — судя по всему, жены Рольфа Вудстана. Деньги приходили в её благотворительный фонд или в несколько компаний, занимающихся женскими салонами красоты. Вот это уже было интересно.

Из полезного с практической точки зрения, нашёлся один номер счёта со всей доступной информацией — на пару тысяч аркан. Самостоятельно выводить деньги было бы крайне тупо, но такое можно продать знающим людям за приятную сумму. За копейки, конечно, если сравнивать с общим объёмом средств на счете, но десяток-другой аркан мог и перепасть. Только пока выведешь эти деньги уже со своего подставного счёта, комиссия сожрёт чуть ли не половину. От всех этих тонкостей у молодого парня голова шла кругом. Хоть он и старался во всё вникать, это было сложно, и он успел набить несколько шишек, теряя лишнюю копейку, а то и больше.

Тем временем со смерти Лии прошло уже почти полгода. Рич наконец уговорил парня сходить в пиццерию, которую Кай так любил в детстве. Раньше, будучи совсем ребенком, он постоянно просил заказывать самую большую пиццу и никогда не мог справиться даже с двумя кусками. Сейчас он вырос, возмужал, и Рич это заметил. Пока племянник постоянно был рядом, изменения не бросались в глаза. Но теперь, видя его взрослый, хоть и потухший взгляд, дядя осознал разницу. Он сравнивал племянника с тем мальчишкой, который навсегда остался в его сердце. Но парень в самом деле изменился: на лице появилась щетина, прибавил в росте, нарастил мышцы, голос погрубел. Волосы стали длиннее, местами даже слишком, особенно когда почти закрывали уши. Даже руки огрубели — на них теперь были мозоли и шрамы.

— А ведь мы с тобой так и не поговорили... — с горечью заметил дядя, наблюдая, как племянник уплетает любимую еду. — Сколько времени уже прошло?

— Четыре месяца и две недели, — чётко ответил Кай, отвлекаясь от еды, он сразу понял о чем зашла речь.

Если раньше ему было тяжело даже думать о произошедшем, а при поднятии темы он замыкался в себе, то теперь даже бровью не вёл. Он провёл слишком много, слишком долго в самокопании и самобичевании, всё обдумал, у него было предостаточно времени, чтобы отстрадать своё.

— Ты так и не хочешь обсудить? — всё равно поинтересовался дядя.

— Нет. Тут нечего обсуждать. Я устал ждать справедливости ещё после смерти родителей — даже ты едва смог помочь. А тут и вовсе не собираюсь снова надеяться, — спокойно ответил Кай и почему-то вспомнил родителей Лии, которых видел лишь раз. В голове промелькнул вопрос: «А как они с этим справились?»

— Мне даже представить сложно… Вернее, я и близко не могу понять, каково тебе...

— Нет, не можешь, — жёстко отрезал парень, будто забыв о всей своей любви к дяде.

— Да… Но я хочу попытаться тебе помочь. Переживаю за тебя, а как с подобным быть — без понятия.

— Помочь? Как ты можешь помочь? Ты можешь вернуть Лию с того света? Не думаю, — юноша понял, что ответил слишком резко, и вовремя опомнился. — Прости… Я хотел сказать, что в этой ситуации уже ничего не исправить. Прошлое не изменить. Человек умер — поздно что-то придумывать.

— Я понимаю, — раздался тяжёлый вздох, затем пауза. — Но, может, если бы ты поделился со мной — тем, что думаешь или чувствуешь, — тебе стало бы легче? Или мы могли бы придумать что-нибудь… Знаешь, Кай, ты мне очень дорог, а я уже второй раз не знаю, как быть с тем грузом, который сваливается на твои плечи. — Рич говорил как можно мягче, боясь спугнуть даже такую редкую откровенность.

— Прости, дядя. Правда в том, что я уже толком ничего не чувствую. Просто живу, существую, стараюсь чем-то себя занять, — Кай был не совсем честен: в нём ещё тлел гнев, хоть и поутихший. — Может, со временем станет легче. Я надеюсь на это, — последние слова он произнёс с крохотной, грустной улыбкой, стараясь успокоить Рича.

— Хорошо, если так... — мужчина решил сменить тему, стараясь лишний раз не загонять племяника. — Вижу, твои тренировки приносят результаты! Как тебе вообще этот спорт? Прости, мне даже довелось встретиться с твоим тренером — я волновался, чтобы ты не пошёл по наклонной, боялся, что ты шастаешь по всяким притонам. Но он вызывает уважение. Серьёзный человек со стальным характером. Хорошо о тебе отзывается.

— Даже не знаю, как описать. Тренировки помогают. Это отвлекает, особенно когда бьёшь по груше или получаешь в лицо в спарринге. Иногда мир становится таким… понятным? Будто вокруг исчезают все проблемы, остаёшься только ты и усталость после подхода…

Тут парень поймал себя на мысли, что злости в нём действительно поубавилось, как и других эмоций. После убийства Шона он не испытывал того удовлетворения, которое ожидал от мести. Будто шёл по накатанной — придумал план, а другого смысла в жизни уже не видел. Он давно осознал: месть ничего не изменит, никого не вернёт. Это стало просто оправданием его действий.

В тот день Кай с дядей проболтали ещё часа три. Они даже немного выпили — впервые вместе. Парень был уже совершеннолетним, пара бутылок пива с дядей казалась безобидной. Эх, первый алкоголь… Не так он представлял этот момент. Думал, это будет просто интересный опыт, возможно — с Лией. Опьянение — вроде приятное ощущение, но не то, что нужно. Туманит разум, заставляет забыть. Только это не выход. Все равно, рано или поздно, забыться не получится и проблемы нахлынут с новой силой. Да, временами, возможно, от этого легче. Опасная штука — к ней легко привыкнуть. Может, сделай он другие выводы, так бы и забылся в пьянстве. Кай даже допускал такую возможность, но сейчас не мог себе этого позволить. Он уже слишком много сделал, чтобы останавливаться. Просто жалко. Вот и всё.

Какие бы мысли ни посещали Кая, как бы ни менялось его отношение к жизни, он столкнулся с, казалось бы, непреодолимой проблемой — тупиком. Следующим в