Синие звезды - Роман Романов

Перед глазами Никоса предстало то солнечное утро, когда, войдя на цыпочках к нему в комнату, стоял, перешептываясь с лакеем, главный ляонджа, боясь потревожить сон наследника трона.

— Я не сплю, докладывай, — зевнув, окликнул его Никос.

Как он мог спать, когда решалось дело всей его жизни? Тело неприятно затекло после волнения бессонной ночи, и сейчас он больше всего боялся услышать, что все пропало.

-Ваше величество, как и предполагали мои «помощники», королевская гвардия не стала оказывать нам сопротивление, защищая жестокого самодура, решив сдаться без боя. Канцлер де Вискон тоже оказал содействие, перейдя на нашу сторону. Ваш брат Карл Жестокий низвержен с трона и сейчас находится в темнице, ожидая вашего приговора. Вы теперь король Вистфалии.

— Им я стану только когда меня коронует его святейшество.

Взгляд Никоса упал на висящий на стене портрет, с которого улыбалась девушка с ярко-золотистыми, солнечного цвета волосами.

— Ну, вот и все, Карл поплатился за то, что сделал с тобой, Флора. Скоро он понесет заслуженное наказание, моя любимая, — прошептал король, обращаясь к портрету.

— Прикажите казнить?

-Нет, ни в коем случае. Преступления моего братца Карла не поддаются исчислению, он, как и любой подданный Вистфалии, предстанет перед судом.

— Но насколько логично судить бывшего короля?

-Наступает новое время, — улыбнувшись, ответил Никос. — Время справедливости и порядка.

Послышалось легкое щебетание птиц, кружащих над развалинами заброшенного домика, в котором Никос нашел убежище на время заговора.

Главный ляонджа поклонился, собираясь уходить.

— Постой, — окликнул принц. — Без твоих «помощников» мы бы не справились, и я хочу вас отблагодарить, ты возглавишь государственную безопасность, а они продолжат работу на тебя во имя нашей великой Вистфалии. Я жалую тебе титул графа, теперь ты Герман де Дэлеван[1].

— Это для меня, бывшего холопа, слишком большая честь, ваше величество. Какой из меня граф?

— Самый настоящий, ты сделал больше, чем все вместе взятые прирожденные аристократы, считай это моим первым приказом.

— Благодарю, ваше величество. Я не мог и надеяться на столь высокую милость, — прослезившись, прошептал Герман, в то время как в его ярко-синих глазах промелькнула усмешка.

Он встал на колени, обтерев пыльный пол комнаты, и склонился к кровати, поцеловав руку Никоса.

Принц, немного смутившись, произнес:

— Встань. Те, кто помог мне в этом праведном деле, никогда не будут забыты, клянусь в этом именем Акилина.

Герман встал, бросив на принца пристальный взгляд ярко-синих глаз.

— Придумай название отделу, который будешь возглавлять: оно должно внушать нашим врагам.

— Я уже придумал, — улыбнулся граф де Дэлеван, — мы будем называться лионджи.

Король засмеялся.

— Легендарные бессмертные все видящие вампиры. Превосходно. Никогда не знал, что ты увлекаешься мифологией.

— В детстве увлекался, — скромно ответил Герман, встретившись с королем своими ослепительно синими глазами. — Только, — граф на секунду задумался, — это слово будет звучать несколько иначе, чтобы, услышав наше имя, в голове у нерадивого подданного сразу возникал образ тех, кто явится за его головой. ЛяонджИ звучит более мелодично и красиво вистфальскому уху.

— Когда-то вы поклялись именем Акилина, что никогда не забудете их.

Голос графа вырвал Никоса из воспоминаний.

— Я их не забыл, а вот многие из них забыли, предав меня.

— Но у тех, кто остался вам верен, накопились просьбы, и они не знают, как к вам обратиться.

— Просьбы могут подавать и через секретаря, — проворчал в ответ Никос.

— Но они не крестьяне в самом деле, ваше величество. Как уважающий себя лорд может доверить просьбу личного характера какому-нибудь секретарю? Самое приемлемое для них, это сказать ее как бы невзначай в дружеской обстановке.

— Мне уже хватило похода к канцлеру де Виколю, я не знаю, что можно было себе придумать, — эти слова были явно обращены к Летеции, — что мне пришлось извиняться, и мне было по-настоящему стыдно. Стыдно мне, королю Вистфалии!

Летеция почувствовала, как сильное чувство обиды, словно ножом, воткнулось в ее сердце, заставив вспомнить тот неприятный момент, когда из-за нахлынувшей на нее необъяснимой тревоги ей стало плохо в доме у канцлера. Пошли слухи, что канцлер собирался отравить наследницу престола.

«Как будто я это специально. Почему все считают, что это мой каприз?»

Летеция хотела ответить, но дед уже сменил тему разговора.

-Разве дело только во мне? Разве это я запретила балы? Разве это я не желаю видеть в нашем доме никого, кроме столь уважаемого вами графа?

Никос вздохнул, проворчав себе под нос:

— Как же мне надоели эти капризы, когда же ты уже поумнеешь?

Она понимала, что ведет себя глупо, но не могла вести себя иначе.

-Только умные люди занимаются тем, что ищут везде врагов? Наши единственные гости — «невидимые защитники», и то только до тех пор, пока вы не посчитаете врагами и их — усмехнулась Летеция, понимая, что эта фраза разозлит деда, но сейчас обидевшись, ей хотелось обидеть его в ответ.

— Не смей так со мной говорить, — проворчал в ответ Никос. — Если ты чего-то не понимаешь, то хотя бы не показывай свою глупость. Кто спас нас во время покушения? Не было бы «невидимых защитников» — изменники уничтожили бы Вистфалию изнутри!

— А может быть, твой горячо любимый граф и организовал это покушение? — фыркнула принцесса.

— Ваша светлость, — ласково ответил главный ляонджа, одновременно с этим окинув девочку пронзительным ледяным синим взглядом, от которого ей захотелось закрыться рукой. — Я и мои «невидимые защитники» заботимся лишь о вашей безопасности.

— Подобные выражения я привык слышать от предателей, но ни как ни от родной внучки! — сверкнув глазами, закричал король.

— А ты вообще ничего, кроме моих капризов, не привык от меня слышать.

— Ты знаешь, что бы было со мной, если бы я сказал подобное своему отцу! Знаешь или нет? — со всей силы стукнув кулаком по столу, закричал Никос. — Меня давно бы уже избили розгами до такого состояния, что я бы больше даже не посмел открывать своего рта в присутствии старших!

— Если тебе хорошо только в обществе графа, то, пожалуйста. Может быть, он уже убедил тебя, что я тоже изменница, которая хочет тебя убить, — еле сдерживая слезы, проговорила Летеция, чувствуя, как холодеют руки и ее начинает трясти.

Король внимательно взглянул на