Ангел-наблюдатель - Ирина Буря

За ним сидел, перебирая лежащие перед ним бумаги и не поднимая от них головы, невысокий с виду старичок. На меня чуть нервный смех не напал — такую внешность у нас можно было оставить себе только намеренно. Сухонький, полностью седой, взлохмаченный, с проплешиной, с тощими руками, покрытыми темными стариковскими пятнами… Интересно, он — защита или обвинение?

Я чуть наклонился вперед, чтобы глянуть на противоположный стол. Который пустовал. И я сразу понял, что старичок представляет обвинение, а вот защита почему-то отсутствует. Наверно, никто не решился выступить адвокатом в случае такого вопиющего правонарушения. А может, нам самим слово дадут? Я глянул искоса на Тошу и Максима — первый ошарашенно покачивал головой, второй чуть дернул верхней губой, показав на мгновенье зубы. Но сказать я ничего не успел.

— Пожалуй, приступим, — подал негромкий голос сидящий в центре длинного стола, и в комнате мгновенно воцарилась гробовая тишина.

Тут же вскочил со своего места старичок, одарив нас на мгновенье таким радостным взглядом, что мне стало как-то не по себе.

— Наблюдатель, — процедил сквозь зубы Максим, но я пнул его под столом, чтобы помолчал.

— Решение по вопросу, вынесенному наконец-то на рассмотрение, — закудахтал старичок, — назрело давно, но мы не считали для себя возможным выступить с ним при наличии хотя бы мельчайших сомнений в его неизбежности. Всем известно, что представляемый мной отдел был создан для всестороннего изучения феномена исполинов и перспектив их интеграции в наше сообщество.

Я растерянно помотал головой.

— Так у вас наших детей называют, — буркнул Максим.

— Изначально таковых насчитывались единицы, — бодро продолжал тем временем старичок, — и сбор фактического материала продвигался медленно, не давая оснований ни для каких уверенных заключений. Однако, — он сделал театральную паузу, — при содействии руководства отделов, сотрудники которых проводят большую часть времени на земле, количество исполинов достигло цифры, позволившей нам накопить всесторонние данные, необходимые для составления надежного прогноза развития ситуации.

Мы с Тошей и Максимом переглянулись и одновременно повернулись к сидящей позади центрального стола публике. Не знаю, что они увидели на лицах своего начальства, но мой руководитель внимательно разглядывал… наверно, руки у себя на коленях, жуя губами и подергивая бровями.

— Назвать который оптимистичным никак нельзя, — вновь притянул, словно магнитом, мое внимание старичок. — Исполины представляют собой совершенно бесперспективную ветвь эволюции, объединяя в себе худшие качества людей с презрением к последним отдельных наших представителей. Они эгоистичны, лицемерны, властолюбивы и не признают никаких ограничений и авторитетов. Ярчайшим доказательством чему служит последний инцидент.

— Разрешите сказать! — взвился вдруг со своего стула Тоша, но стоящий позади него внештатник тут же вдавил его назад.

— Вам позволено присутствовать на заседании, а не принимать в нем участие, — холодно заметила центральная личность и рукой предложила старичку продолжать.

— Не стоит скрывать, — благодарственно кивнув, еще больше воодушевился тот, — что исполинов с самого рождения отличают выдающиеся способности. Они умны, честолюбивы, легко подчиняют своей воле окружающих и стремятся возглавить любой человеческий коллектив. Но, прекрасно осознавая эти способности, они практически с первых лет жизни начинают воображать себя эдакими сверхлюдьми. И что самое прискорбное, они демонстрируют не меньшее чувство превосходства перед находящимися рядом с ними нашими представителями.

По комнате пронесся возбужденный ропот.

— Ты не мог убить того урода? — прошипел мне Тоша.

— Следует признать, — повысил голос старичок, — что в этом вопиющем перекосе приоритетов есть вина и наших посланцев на земле. И этот факт настораживает нас намного сильнее. Исполины оказывают на последних необъяснимое и крайне разрушительное воздействие, куда более сильное, чем простое привыкание к земным условиям. Они становятся для них средоточием всего их существования, затмевая собой и их цели пребывания на земле, и их понимание своей роли на ней, и неукоснительность соблюдения ими дисциплины и указаний вышестоящего звена, и первостепенность интересов их отделов и недопустимость размывания границ между ними. И даже, — он снова помолчал, скорбно качая головой, — святость неприкосновенности своих коллег. Что доказал сегодняшний, выходящий за все пределы терпимости, случай.

Ропот в комнате усилился.

— Со своим ты, наверно, сам разберешься, — задумчиво произнес Максим, — а вот этого я лично найду. Вечность — это хорошо, времени хватит организовать ему моральную деградацию, подпадающую под распыление.

— В силу всего вышеперечисленного, — торжественно провозгласил старичок, — мы считаем своим долгом вынести на рассмотрение Высшего Совета предложение о закрытии проекта по изучению исполинов, как представляющих значительную угрозу всему небесному сообществу и его просветительной работе на земле. С последующим запретом на их создание и переводом всех ныне существующих в биологически неактивную массу.

У меня перед глазами запульсировало что-то горячее, красное и остро-колючее — как у Игоря в мыслях, когда он маленьким сердился. Я резко выпрямился. И тут же ощутил какое-то движение за спиной. Обернувшись, я увидел внештатника, положившего руки на спинку моего стула и чуть наклонившегося у меня над головой.

— Руки убери, — коротко посоветовал я ему, — они тебе еще могут пригодиться.

Он ухмыльнулся, открыл было рот, но тут слегка хлопнула дверь, и Тоша издал какой-то невнятный звук. Я крутанулся на месте, но, глянув на дверь, краем глаза заметил только некое молниеносное движение за спиной внезапно выпрямившихся внештатников. Тоша с выпученными глазами пытался выдавить из себя хоть слово, но ничего, кроме «Гы…», у него не выходило.

— Марина, — вдруг негромко произнес Максим с совершенно непонятным выражением, и со мной чуть инфаркт не случился.

Дико оглядываясь по сторонам в поисках непонятно как очутившегося здесь последнего гвоздя в мой гроб, я не сразу заметил, что стол защиты уже не пустует.

— Извините, опоздал, — вдруг донесся оттуда голос Стаса, и мы с Тошей гыкнули хором. — Только что свежие данные поступили.

Центральная личность дернула уголком рта, но кивком дала ему разрешение продолжать.

— В первую очередь, хочу заметить, — спокойно заговорил Стас, — что предложенное здесь решение отдела наблюдателей… Я имел возможность ознакомиться с ним, — холодно бросил он вскочившему старичку. — Повторяю, оглашенное решение не является, как выяснилось, ни единогласным в отделе наблюдателей, ни правомерным согласно регламенту. Оно было принято простым большинством — до поступления всех письменных заключений от их сотрудников на земле.

В комнате опять повисла тяжелая тишина — недоверия.

— Вот здесь, — похлопал Стас рукой по лежащей перед ним на столе папке, — у меня находится добрый десяток заявлений, в которых дана несколько иная оценка наблюдаемых объектов. И это только от тех, — опять повернулся он к заерзавшему на своем стуле старичку, — которые, узнав о сегодняшнем заседании, сами разыскали меня.

— Тоша, — вернулась ко мне, наконец, связная речь, — по возвращении Дарининому наблюдателю бутылку вина. Коллекционного. Закуска за мной.