Искупление Путника - Сара Дуглас

— Я поняла, Эмбет, — тоскливо ответила Фарадей. — А скажи, ты была счастлива с Ганелоном?

Глаза Эмбет слегка затуманились.

— Ганелон был заботливым мужем, уважал меня. Выходя замуж, я не была в него влюблена и полагала, что в браке буду несчастлива. Но с годами я не только привыкла к мужу, но и полюбила его. У нас родились три сына. Ганелон погиб на охоте; его растерзал кабан, — Эмбет не рассказала, что сама чуть не умерла с горя, когда слуга — весь в крови — принес страшную весть.

Фарадей задумалась. Похожий случай. Возможно, и она не только привыкнет к мужу, но и полюбит его. Надо только набраться терпения и стать верной заботливой женой.

— Спасибо, Эмбет. Я довольна, что поговорила с тобой.

— Артор вознаграждает тех, кто верен своему долгу, — сказала Эмбет. — А теперь спи, завтра рано вставать.

Когда Эмбет вернулась к себе, Аксиса в спальне не было. Она приуныла. После того, как в памяти всплыли счастливые дни замужества, ей не хотелось оставаться одной. Если бы Фарадей была помолвлена с человеком, похожим на Ганелона, за нее можно было бы не тревожиться. Но Борнхелд не чета Ганелону.

Переход из Тэара до леса Безмолвной Женщины занял пять дней. Наступил месяц Обнаженных Деревьев, и погода резко ухудшилась. Небо заволокло свинцовыми облаками, и все пять дней путешествия всадники мокли под нудным моросящим дождем, что не могло не сказаться на настроении женщин, теперь угрюмых и молчаливых. Впрочем, Мерлион отыскала себе отдушину, принявшись снова честить в душе графа Айсенда, отправившего ее с дочерью в Арсен в сопровождении жестокосердных топороносцев. Фарадей ругать было некого, и она просто думала о своем, печально взирая на окружавшую путешественников равнину, поросшую чахлой травой и низкорослым кустарником. Иногда к дамам подъезжал Тимозел, пытаясь развеселить их анекдотическими историями, но все его усилия вызывали лишь натянутые улыбки.

Дождь прекратился лишь к вечеру пятого дня перехода, когда под все еще мрачным небом на линии горизонта показалась темная полоса леса Безмолвной Женщины.

— Вряд ли Артор доволен, что этот лес остался в целости и сохранности, — сказал Велиар, поравнявшись с Аксисом.

Аксис кивнул. Он лишь однажды бывал в этих краях, да и то объехал лес стороной, предпочтя сделать крюк, чтобы добраться до цели.

— Мы разобьем лагерь в пятистах пейсах от леса, — ответил Аксис. — Если остановиться ближе, без кошмарных снов ночью не обойтись. В лес войдем утром.

— Всеми силами? — спросил Велиар, с тревогой глядя на видневшуюся вдали чащобу.

Боевой Топор улыбнулся.

— Чтобы выполнить поручение Брата-Наставника, достаточно четверых. Я сам возглавлю четверку. Со мной отправятся Гилберт, Тимозел и кто-нибудь из командиров когорт. Пожалуй, Арн. Ты останешься в лагере за меня.

— Как прикажешь, — ответил Велиар, облегченно вздохнув.

С того места, где топороносцы разбили лагерь, лес выглядел еще более мрачным и неприступным. Впереди была сплошная стена высоких сучковатых деревьев с переплетенными ветками и, казалось, в лесу стоит кромешная темнота. Из леса доносились странные звуки: треск, хруст и даже невнятный шепот, как будто деревья шушукались, осуждая появление незваных пришельцев. Топороносцы старались не смотреть в сторону леса и, разбив лагерь, в ожидании ужина молча приводили в порядок свое нехитрое снаряжение.

Таинственный лес внушал тревогу и Фарадей. Заметив, что Аксис и Гилберт смотрят в сторону леса и о чем-то беседуют, она рискнула вмешаться в их разговор и, подойдя к ним, сказала дрожащим голосом:

— Ничего страшнее в жизни не видела. По-моему, в этой чащобе могут жить одни демоны.

Успокоить девушку взялся Гилберт.

— Лес Безмолвной Женщины под присмотром религиозного братства. Беспокоиться не о чем: Артор с нами.

— Всегда и везде, — машинально продолжила Фарадей и посмотрела на Аксиса. — И ты отправишься в этот лес?

— Мне надо выполнить поручение Брата-Наставника, — ответил Аксис, не отрывая взгляда от леса. — Там живут наши братья.

Фарадей повернулась к Гилберту.

— А почему этот лес назвали «лесом Безмолвной Женщины»?

— Чтобы дать понять любопытным, что среди женщин встречаются приятные исключения, — ответил Аксис, опередив Гилберта.

— Если я помешала, прошу извинить меня, — с трудом сдержав возмущение, произнесла Фарадей и поспешила к своей палатке.

Крутившаяся у нее под ногами белая кошка побежала за ней.

Ночь выдалась беспокойной. Топороносцы спали тревожно, многие из них просыпались в холодном поту и чтобы снова не оказаться во власти ужасающих сновидений, вылезали из палаток и подсаживались к кострам, у которых бодрствовала охрана.

Аксис и вовсе думал, что не заснет в эту ночь: поручение Брата-Наставника не давало ему покоя. Он долго ворочался с боку на бок, но глаза его стали постепенно слипаться, и он погрузился в тяжелое забытье.

Аксис почувствовал, что он лежит на земле, связанный по рукам и ногам. Кругом царил полумрак, в котором перемещались причудливые расплывчатые тени. Они сбивались вместе, сгущались. И этот зловещий сонм медленно, но неуклонно надвигался на Аксиса. Он попытался освободиться от пут. Тщетно! Веревки только сильнее впились в запястья и щиколотки.

Но вот от скопища наступавших теней отделилась одна, принявшая очертания человека. Аксис покрылся холодным потом, его дыхание сбилось.

— Нет, ты не мой отец, — с трудом выдавал он.

Призрак остановился, недоуменно глядя на Аксиса.

— Кто ты? — прошептал Аксис.

— Кто ты? Кто ты? — подхватило эхо зловещим шепотом, казалось, отражаясь от темноты.

Внезапно Аксис почувствовал, что путы исчезли. Он поднялся на ноги, огляделся. Кругом жуткие зловещие призраки.

— Мы не знаем, кто он и откуда пришел, — раздались со всех сторон приглушенные голоса. — Зачем он явился сюда? Как отыскал дорогу?

— Кто вы такие? — с ужасом в голосе спросил Аксис.

— Мы те, кто мы есть. Мы здесь испокон веков. А ты кто?

— Я Аксис, сын Ривки, Боевой Топор, командир топороносцев.

Призраки пришли в возбуждение. Недоумение сменилось злобой и ненавистью. Аксис сжал кулаки, готовясь отразить нападение.

— Убирайся прочь, Аксис, сын Ривки, Боевой Топор, командир топороносцев! — раздался хор голосов, исполненных негодованием и угрозой. — Убирайся туда, откуда пришел. Тебя никто не звал.

Неожиданно в глаза Аксису брызнул свет. Он зажмурился. Привыкнув к свету, огляделся по сторонам. Он стоял посреди поляны, окруженной кольцом деревьев, за которыми двигались мрачные тени, исчезавшие за стволами и вновь появлявшиеся в полосе света. Но не они привлекли внимание Аксиса. Он остановил взгляд на диковинном существе с туловищем взрослого человека и головой оленя с огромными развесистыми рогами. Человек-олень стоял на краю поляны, держа в руке горящий светильник.