Борьба за господство - Андрей Викторович Стрелок

свихнулся, Анджей, — наконец сказал серб. — Или кто бы ты ни был. Думаешь, я стану одной из этих тварей? Я ценю свободу, понял? Мне не нужна жизнь марионетки. Я слишком много фильмов насмотрелся, слишком много книг прочитал про всякий майнд-контроль с червями в мозгу. Спасибо, обойдусь!

Нижинский покачал головой, не опуская ствола.

— Ты ошибаешься. Нет никаких червей. Нет никакого абсолютного контроля. Омеги — не безвольные марионетки, я сам омега, Душан, и могу жить месяцами, даже годами без постоянной связи с роем. Посмотри на меня, я мог бы убить тебя как остальных, но решил дать шанс. Мой выбор, а не приказ свыше. Ты — не фанатик, умеешь думать.

Инфильтратор сделал шаг ближе. Голос звучал мягче, но от этого слова лишь сильнее резали слух.

— И если ты станешь омегой, ты останешься самим собой. Ты будешь Душаном, со своей памятью, с характером, с тем же акцентом и теми же дурацкими привычками. Только сильнее, быстрее, здоровее. Болезни забудешь навсегда. Жить сможешь сотни лет. И при этом, да, у тебя будет связь с роем, но это не цепи. Это скорее… возможность подключиться и разделить чужой опыт, чужие знания, когда нужно.

Серб хмыкнул, пытаясь отогнать подступающий страх сарказмом.

— Выбор, говоришь? Ты сам слышишь себя? Выбор в улье? Пророк ведь наверняка держит всех на коротком поводке.

Анджей медленно покачал головой.

— Пророк не стремится контролировать каждого. Ему это не нужно. Большинство омег автономны. Живут, как хотят, пока не приходит час действовать. Мы не рабы, Душан. Мы союзники. И в отличие от твоего ДИРЕКТОРа, Пророк — человек. Он ценит своих. Даже копии людей вроде меня, выращенные в улье.

С улицы донесся стук крупнокалиберных пулеметов, где-то неподалеку шел бой. Душан сжал винтовку крепче, но взгляд его метался, и в нем было слишком много сомнений.

— Ты хочешь, чтоб я поверил, что это… все ради блага? Что я останусь собой?

— Да, — Нижинский кивнул. — И что ты наконец перестанешь быть расходным материалом у машины, которой все равно.

— Ты говоришь красиво, брат, — произнес Душан, голос его был глухим, словно чужим. — Но я знаю, чем это кончится. Вы все — паразиты и рано или поздно, даже если ты сейчас сохраняешь свои привычки и память… тебя растворит этот рой. Ты утратишь остатки человечности.

Анджей вздохнул.

— Душан, ты ошибаешься. Я — живое доказательство, что можно остаться собой. Я ел с вами за одним столом, смеялся над вашими шутками, прикрывал ваши спины в миссиях, не каждое мое слово было ложью.

Серб качнул головой, ухмыльнувшись мрачно, без радости.

— Ты — инструмент. Я вижу перед собой не друга, а копию. Мясной манекен с набором воспоминаний мертвого человека…

В глазах Анджея мелькнула тень раздражения.

— Ты боишься, но поверь, у тебя есть шанс. Ты можешь выжить. Ты можешь быть с нами.

Душан вдруг расслабился. Он опустил винтовку.

— Выжить, говоришь… — серб чуть усмехнулся. — Я лучше сдохну человеком. Увидимся в аду, мрази.

Затем подносит ствол к подбородку. На мгновение Анджей замер, вскидывая автомат, но слишком поздно.

Хлопок выстрела оглушил больше, чем любые очереди снаружи. Душан рухнул на пол, кровь стекала по плитке, смешиваясь с лужами сослуживцев. Зомби внизу завыли громче, словно почуяли запах свежей крови. Анджей смотрел на тело серба и не моргал. Жалко. Он мог бы пригодиться.

+Жаль его, но ты пытался, Анджей.+

Инфильтратор испытал воодушевление, услышав голос Пророка. Он наблюдал за своим солдатом.

+Я не справился…+

+Серб сам сделал свой выбор, я его уважаю. А твоя работа выполнена, полученные сведения позволили нанести упреждающий удар. Ты получишь награду и повышение.+

+Да, мой Пророк!+

К рассвету картина боя изменилась. Ломоносов превратился в руины, улицы усеяны телами и горящей техникой, между домами рыскали стаи инфицированных. Окруженные Основатели продолжали сопротивление, но общее положение стало безнадежным. Их бронетехника была подбита гранатометчиками или дронами, роботы-собаки действовали все реже, часть потеряна, часть потеряла управление или заряд батарей снизился до нуля. Город переходил под контроль Единства.

На АЭС ситуация для противника складывалась не лучше. Периметр под контролем ульевых воинов, а остатки гарнизона дрались внутри корпусов станции, плечом к плечу с обслуживающим персоналом. Но это сопротивление постепенно слабело. Атаки прыгунов и развитых, залпы РПГ, минометов, огонь пушек БТРов — все это не оставляло защитникам шанса.

Победа близка, но цена высока.

+Игнат. Есть группа Основателей, которая готовится к эвакуации. Крыша хранилища отработанного ядерного топлива. Дай им уйти.+

Игнат нахмурился, Вадим четко понял даже по искаженному импульсу, ретранслированному десятками других мутантов.

+Ты уверен? Они же вырвутся и вернутся с подкреплением.+

+Среди них двое наших. Один — офицер среднего звена. Если мы потеряем всех агентов, придется начинать внедрение нуля. А так они останутся полезными. Пусть улетают, прикажи не мешать.+

Приказ передали по цепочке. Стая развитых, уже готовая забраться на крышу с конвертопланом, получила отбой. Ульевой воин с ПЗРК перестал готовиться к пуску зенитной ракеты.

Тем временем конвертоплан принимал на борт последних пассажиров. Солдаты в черной форме прикрывали эвакуацию. Двое из них — инфильтраторы Единства. Один рядовой специалист, другой офицер, имевший доступ к логистике и планированию операций в регионе.

Вадим смотрел их глазами, когда те занимали места внутри борта. Для Основателей это был просто отступающий отряд. Для него — будущая возможность.

+Мы позволим им жить, а завтра они принесут нам больше пользы, чем десятки убитых.+

Конвертоплан рванул вверх, оставляя за собой охваченную боями атомную электростанцию.

Глава 7

Разговоры по душам с непредвиденными последствиями

После почти шестнадцати часов ожесточенных боев все было кончено. Ломоносов взят, на территории Ленинградской АЭС окончательно стихли выстрелы, последние очаги сопротивления подавлены.

Единство впервые одержало победу в крупном сражении против Основателей, по оценкам Вадима в регионе позиции любителей ДИРЕКТОРа критически ослаблены. Потеряна куча ценной техники, кадров, в плен взято четыре сотни солдат и офицеров, чуть больше обслуживающего персонала, которые будут обращены в омег, некоторых скормят улью, вылепят инфильтраторов и отпустят на волю — будут очередные «„спасшиеся из окружения. “»

Вадим, в окружении телохранителей-воинов, расположился в одном из зданий на окраине Петергофа. Там имелась кабельная линия для связи. На столе стоял спутниковый телефон, но сам он не излучал сигнал напрямую. Аппарат был подключен проводом к выносному передатчику в нескольких километрах отсюда. Такая предосторожность была обязательной: никто не сомневался, что ДИРЕКТОР при первой возможности пустит ракету по источнику сигнала.

Вадим сел после набранного номера, едва услышав характерный щелчок