Отец. Возродить братство - Евгений Колдаев

- Лес близ Кракона. Там есть, почти в центре озеро. Вот там.

- Знали погибшего?

- Нет.

- Цель вашего там пребывания?

- Гулял с дочерью?

- В лесу? Сколько ей лет?

- Да, в лесу. Ей скоро десять. Я учу ее быть готовой ко всему. Охотится, ставить силки, стрелять из лука.

- Но выстрел был из арбалета?

- Да, я взял с собой арбалет, мало ли что могло случиться в лесу.

- Зачем ты его убил?

- В его руках что-то блеснуло. Он стоял рядом с дочкой. Боевые инстинкты сработали.

- Как вы с дочкой разделились?

- По нужде отошел. Не справлять же ее при ребенке.

- Как она отреагировала.

- Слезы, сопли, истерика.

- Зачем поджог лес?

- Запаниковал. Решил, что удастся замести следы.

- Где жена и дочь?

- Не знаю.

- Когда они ушли из дома?

- Мы пришли. Супруга устроила скандал, схватила дочь, собрала вещи. Я не препятствовал.

- Почему не сдался сам

- Решил, что сойдет с рук.

- Почему при аресте сразу не сдался?

- Решил, что как только положу меч меня убьют. Слава обо мне в страже не добрая.

- Это ты ошибаешься, Богдан. Ладно. Это все. Пока все. Увести.

Разговор был холодным. Капитан явно был раздражен и рассержен. Еще бы, один из лучших людей убил человека. И это только вершина всей истории. Скорее всего он догадался, что было что-то еще, но по какой-то причине решил не задавать лишних вопросов. Обошелся рутинным допросом.

Теперь Богдан сидел здесь. В камере. Но уверенность, что допрос повторится, и что на этот раз его будут допрашивать иначе, не давала расслабиться. Все только начиналось. И то, что он скажет, и то, что вынюхают ясноокие, напрямую определит его дальнейшую судьбу, а также будущее его семьи.

Что он рассказал в первый раз? Стоило проанализировать.

Вроде бы отличную историю, вполне правдоподобную. Но поверят ли.

Отдыхали в лесу с дочкой. Про это в страже знали. Ветеран растил из нее настоящего солдата, несмотря на протесты супруги. Он говорил об этом, делился с сослуживцами ее и своими достижениями на этом поприще. Да, с ним не многие общались. Близких друзей в страже он не имел. Так, сослуживцы. Но это не значило, что о нем ничего не знали. Все же он рассказывал порой о чем-то важном для себя. Так что сам факт их прогулки, а не ее причин, не вызывал сомнений. Что он говорил дальше?

Добрались до озерка, обустроили лагерь. Тоже вопросов быть не должно. Все логично. Раз пришли тренироваться, самое то - поставить лагерь. Дальше - отошел по нужде, живот скрутило, не при дочери же это делать. вроде тоже логично. Разминулись. Когда возвращаясь, увидел, как к ней лезет какой-то человек. кто он? Да кто знает. Вдруг бандит какой с ножом. Точно. Почудилось, что у него кинжал или нож. Блеснуло что-то. У самого в руках арбалет был. Тоже, в целом, адекватное решение идти в лес с оружием, а не с голыми руками. Боевая выучка. Думал медленнее, чем делал. Щелчок. Выстрел. Болт попал точно в цель. прямо в глаз. Дочка в слезы, подбежал, запаниковал, понял, что оружия то не было. А мужик уже труп.

Все вроде сходится. Все как было, но чуть скорректировано. И действия его, как отца - логичны и, при большом везении, даже оправдывают его.

Дальше что? Дочка орет, ревет. Отец человека убил, безоружного, на глазах у нее. Запаниковал. Следы решил замести, на всякий случай. Разжег костер, поджег камыш на озере, пару деревьев близ стоянки. Выбрались к городу, прошел через канализацию, по стокам. Дотащил ревущую дочку до дома. Там жена. Слово за слово, поругались. Ну, а как иначе, в такой-то ситуации? Они собрались и ушли. Не мешал им, не требовал остаться, дело такое – он виноват и наказание готов понести. Тоже все вроде складно получилось. Соседи ругань точно слышали. Да и шкаф сломанный в прихожей стоит. Вот и доказательство правды.

Решил ждать, вдруг не придут. А когда пришли сдался без боя, суеты и кровопролития. Чего сразу не пришел? Ну, так страшно же. Убийство серьезное преступление. Подумал, вдруг все с рук сойдет, пронесет, мало ли. А чего страже сразу не сдался, как пришли? Вино, злость оттого, что все же не пронесло. Одним словом – день не задался. Но, поговорил, оружие опустил, сдался.

Вся история вроде складывалась.

Как капитан ее воспринял? Слушал, кивал, записывал. Потом встал, руки, правда, не пожал, по плечу не похлопал, ободряя, а просто попросил увести.

И вот Богдан лежит здесь, в темноте, на нарах. По его представлению, все же это было ощутимо лучше, чем голый каменный пол и просто солома. Воняло здесь не так уж и мерзко, хотя небольшое отверстие для отправления нужды располагалось в этой же камере, в углу. И даже хватало места, чтобы пройти четыре шага туда и обратно. Можно сказать, в лучшей камере оказался. И на том спасибо.

Он не спал, заснуть в такой ситуации попросту не мог. Глаза смежил и лежал, пытаясь спокойно, насколько это можно, обдумывать ситуацию, проговаривая раз за разом в своей голове слова сложившейся версии событий. Еще и еще, чтобы не ошибиться, не дать повода усомниться в его искренности и правоте. Никакого колдовства он не видел. Да, убил человека, но не более того.

По его прикидкам, примерно в полночь за ним пришли повторно.

Тяжелый стук в дверь, требование встать лицом к стене, кандалы на руки и ноги. Короткие, отстраненные фразы, приказы повиноваться.

Начался путь через темноту, освещаемую только чадящими факелами в руках конвоиров. Вели его по коридорам аккуратно. Три стражника, первый с факелом спереди, двое сзади. Один из замыкающих стражников держал в руках цепь, другой – взведенный арбалет, готовый всадить болт в спину заключенного. Никаких тычков и слов после того, как вывели из камеры. Уважение? Страх? Или им было просто плевать? Да и зачем провоцировать арестованного, если тот не сопротивляется и делает все как положено? Он действительно не артачился, не валял дурака. Раздавать зуботычины и пинки было не за что. Разве что просто так, для острастки, чтобы запугать? Но Бугай все же личность известная, и он – не тот человек, которого можно запугать парой ударов по хребту. За свою жизнь он получал больше, в бессчетное количество раз.

Наконец, коридоры закончились. За