Кортик: За честь и верность 2 - Сергей Благонравов

же перехватил Семён. С характерной для него энергией он начал представлять мне потенциальных операторов – преимущественно студентов старших курсов. "Особое внимание вот этим," – шептал он мне на ухо, указывая на самых перспективных.

Каждому из отмеченных кандидатов я говорил одно и то же: "Я поговорю со своим руководителем в кружке. Возможно, мы сможем организовать выездное занятие, где приоткроем некоторые военные секреты." Это была идея Семёна, и я не стал его поправлять – пусть интрига работает на интерес к проекту. Хотя, конечно, без официального разрешения командира ни о каких реальных секретах не могло быть и речи.

Семён, довольный эффектом, продолжал свою миссию по залу, а я ловил на себе заинтересованные взгляды. Вечер явно удался – и как светское мероприятие, и как неофициальная презентация наших возможностей. Оставалось только дождаться, какие плоды принесут эти новые знакомства.

Я чувствовал, как усталость медленно накрывает меня — бесконечные разговоры, десятки новых лиц, постоянные вопросы о дронах... Всё это стало слишком обременительным.

— Семён, я отойду ненадолго, — тихо сказал я, делая вид, что поправляю манжеты. — Нужно перевести дух.

Он кивнул, уже погружённый в очередную оживлённую беседу с потенциальными спонсорами.

Я неторопливо отошёл к мраморной лестнице, будто просто рассматривал интерьер. Никто не обратил внимания, как я скользнул вверх по ступеням, оставляя за собой шум вечера.

Второй этаж встретил меня тишиной.

Здесь не было громкой музыки, только приглушённый гул голосов снизу. Я подошёл к высокому арочному окну, опёрся о прохладный подоконник и закрыл глаза. Наконец-то можно было просто молчать.

За спиной мягко мерцали настенные светильники, отбрасывая узорчатые тени на паркет. Где-то в коридоре тихо поскрипывали половицы — возможно, ещё кто-то, как и я, искал передышку от шумного праздника.

Я стоял на резном балконе второго этажа, согревая ладони о бокал с горячим глинтвейном. Аромат корицы и апельсиновых корок смешивался с прохладным ночным воздухом. Внизу, в парке, дрожали огни фонарей, отбрасывая трепетные тени на засыпающие кусты.

Внезапно — женский вскрик! Резкий, обрывистый, словно перечеркнутый чьей-то ладонью.

Я напрягся, вглядываясь в темноту.

Что-то мелькнуло между деревьями.

Присмотрелся — и сердце бешено застучало.

Мужчина в черных доспехах стремительно бежал по аллее, легко, словно его броня не весила ничего. На его плече, беспомощно извиваясь, лежала девушка в бледно-голубом платье — та самая кузина, Настя?

— Да не может быть… — прошептал я, леденея.

Доспехи были слишком знакомы — точно такие же, как у "Витязей"!

Где-то внизу раздался шум, тревожный гул голосов, чьи-то торопливые шаги. Но фигура в доспехах уже исчезла в ночи, растворившись в тенях парка, будто ее и не было.

Внизу, на лужайке, забегали люди, слышались взволнованные вопросы:— Вы тоже слышали?— Кто-то кричал?— Где Настя?!

Я сжал бокал так, что стекло затрещало.

Что, черт возьми, только что произошло?!

Глава 9

Подозревая, что действительно видел кого-то в доспехах "Витязей", я по внутренней связи начал вызывать всех, кто мог находиться поблизости. Но в ответ — лишь гулкая тишина.

"Тогда что это было?"

Доспехи выглядели точь-в-точь как наши... или, может, это было наследие прошлого? Но кто, кроме посвящённых, мог знать об их существовании? Решил пока держать свои подозрения при себе — лишние вопросы ни к чему.

Когда я спустился вниз, особняк уже кипел от суеты — кто-то вызвал полицию, и гостей просили не покидать здание.

— "Меня бабушка убьёт..." — пробормотала подошедшая Ольга Шуппе, бледнее обычного.

— "Убьёт?" — переспросил я, нахмурясь.

— "Настя должна была быть со мной дома! Её только выпустили из больницы... Ой, что теперь будет?" — её голос дрожал.

— "А кто она, кроме того, что твоя кузина?" — спросил я тихо.

Ольга сжала губы, затем прошептала:— "Думаю, скоро это станет известно всем. Она невеста сына императора. Так что сейчас тут будет не просто допрос, а настоящий переполох."

Допросы затянулись до рассвета. Никто толком ничего не видел — лишь "смутный силуэт", "что-то чёрное", "может, показалось". Пока полицейские опрашивали гостей поодиночке, остальные, столпившись в коридорах, вовсю делились догадками:

"Это похищение!" "Может, сама сбежала?" "Слышал, её родня против свадьбы..."

Я дождался момента и подошёл к Ольге Букреевой.

— "Устрой мне встречу с твоим отцом."

Она удивлённо приподняла бровь:— "А зачем тебе это?"

— "Дела рода. У меня есть документы, которые могут его заинтересовать."

Решил действовать напрямую — выяснить, зачем генералу понадобилась моя земля и какое отношение он имеет к афере Мурлиевых.

Ольга колебалась, но в итоге кивнула:— "Хорошо... если это не большой секрет, расскажешь потом, договорились?"

Мы обменялись телефонами — официально, будто просто для связи. Я не стал признаваться, что её брат уже дал мне номер... Лучше лишний раз не светить его роль в этой истории.

К утру нас наконец отпустили. Хорошо, что завтра воскресенье — можно будет отоспаться и.. обдумать всё, что произошло.

Я проспал, как сурок, до самого обеда. Когда наконец вывалился в столовую, заспанный и растрёпанный, там уже сидел Семён — в таком же помятом виде, с торчащими в разные стороны волосами. Чашка крепкого кофе немного привела нас в чувство.

— Ну и денёк вчера был! — Семён размахивал руками, едва не опрокидывая кружку. — Настоящий триумф! И денег заработали, и, представляешь, ко мне в гости напросились одногрупницы! Вспомнили, видите ли, «заслуги нашего рода». — Он фыркнул. — Хищницы, одним словом.

— Как договариваться насчёт мастер-классов по дроноведению с твоими ребятами из кружка? — спросил он, намазывая масло на хрустящий тост.

— Смотри, — я потянулся за кофейником, — можем совместить с субботними занятиями. После обеда — самое то. Если в другой день — звони, посмотрим, свободен ли я. Утром я обычно на вольных хлебах, в универе не появляюсь. Зато хоть денег подзаработаем, да и идеи новые могут прийти.

— Вот и ладненько. — Семён удовлетворённо хрустнул тостом. — Теперь о другом. — Он прищурился. — Почему вокруг тебя, дружище, красавицы так и вьются?

Не дожидаясь ответа,