Хозяин теней 6 - Екатерина Насута

— Да.

— Ничего. Стеснение мы переборем. А порядок для всех одинаков. Прошу…

Да уж. И не откажешь. А главное, все смотрят. И с интересом. Вон, на второй парте Страшинский с Фроловым перешёптываются, глаз с меня не сводя. Страшинский — племянник генерал-губернатора Петербурга. А Фролов — княжий отпрыск. Здесь вообще, куда ни плюнь, в родовитое чадушко попадёшь. Или вот в состоятельное.

— Итак, снова обнуляем… может, кто-то сумеет пояснить, каким образом?

— Полагаю, пропуская электрический разряд? — Серега приподнялся. — Короткий?

— Почему электрический?

— Потому что силовой импульс в любом случае несёт заряд энергии, отличной от нулевого, следовательно он изменит настройки и окрасит поле в какой-то цвет. В зависимости от источника энергии, от которого был получен.

— Верно, — Эразм Иннокентьевич поглядел на Серегу с одобрением. — Рад, что вы не утратили живости вашего ума.

Чтоб… вот не хочется мне трогать этот магический рентген. Не хочется. Но придётся. С другой стороны… если уж быть приманкой, то такой, чтоб мимо не прошли.

И я, подавив тяжкий вздох, положил руки на шар.

— Есть, — от щекотки очнулась Тьма, предложив универсальный на её взгляд путь решения проблемы.

— Увы, — ответил я мысленно, — если сломаю эту штуку, он новую сделает.

— Есть?

— А вот его не за что. Да и вообще… всех не сожрёшь.

Я ощутил некоторое сомнение, будто Тьма хотела возразить, но не стала. А и вправду щекотно. И щекочет именно под кожей. И так, что тянет руки убрать.

— Спокойно, — Эразм Иннокетньевич моё желание почуял. И предотвратил, положив руку на плечо. — Это не опасно.

Как для кого.

Белизна колыхалась, в ней прорезались мутные нити, которые стремительно набирали черноты.

— Не убирайте руки, пожалуйста… вам не больно?

— Неприятно.

— Тёмные дары редки… поэтому я был бы весьма благодарен за участие в этом небольшом эксперименте. Итак, кто может сказать, что за дар у сего скромного юноши?

Тишина. И Серега с Елизаром смотрят выжидающе. Я кивнул. Чего уж тут.

— Охотник, — сказали они хором и поглядели друг на друга, отчего Елизар смутился и взгляд попытался отвести. Но Серега покачал головой.

И правильно.

Елизар — парень толковый, только очень замкнутый. Уж не знаю, то ли происхождения стесняется, то ли привык быть сам по себе. Но вот держится он вроде бы и рядом, но не делая попыток сблизиться. Такое ощущение, что остальных он опасается больше, чем нас. А нам боится надоесть.

— Охотник… что ж, верно. Охотников мне не доводилось встречать, — Эразм Иннокентьевич потёр руки и теперь выглядел он донельзя довольным. Как мало, однако, этому человеку для счастья надо. — Записываем… цвет… как можно охарактеризовать? Вспомним, что нам демонстрировал в прошлом году господин Шувалов… там цвет был каким?

— Чёрным.

— Именно. Истинный чёрный — вот цвет некромантического дара. А здесь?

Движение в шаре замедлялось, всё ещё прорастали тонкие ниточки от ветвей и центра, но в целом это походило на глаз. Огромный стеклянный глаз.

Один в один, око Сауроново.

— Не… не чёрный… какой-то… бурый?

— Скажешь тоже! Серый!

— Сам ты серый! Он чёрно-серый!

— Графитовый…

— Цвет…

— Я бы сказал, что окрас тёмно-серый с характерным металлическим отливом, — Эразм Иннокентьевич потянулся к шару.

— Я могу убирать?

— Можете… к слову, вы ведь знали о наличии дара? Несомненно. Обратите внимание. Центральное ядро занимает почти треть всего объема, что свидетельствует… — он повернул шар одним боком, потом другим. Наклонился. Хмыкнул.

— Он сильный охотник? — выкрикнул Фролов.

— Весьма и весьма… я бы сказал, что удивительно сильный. Не по возрасту. Подобную картину ожидаешь увидеть у взрослого дарника, который близок к полному раскрытию своего дара.

И потёр подбородок, задумчиво так.

Потом вновь наклонился.

— И если присмотреться… позвольте, — из саквояжа появилась и лупа в чехле. Причём немаленькая. — Да, да, действительно… имеются отдельные затемнения.

— А можно мне посмотреть? — я решил, что раз уж наглеть, то по полной. И Эразм Иннокентьевич протянул лупу. Заодно и указал.

— Вот, близко к центру.

Точно. Через лупу видны два пятна, одно побольше, вроде горошины, второе поменьше. Это… это тени? Мои тени? И аппарат, получается, просканировал меня до… печёнок?

Глубже, чем до печёнок.

Прям как-то сразу не по себе стало.

— А я тоже хочу! Я не вижу… — Фролов первым подскочил к столу и потянул к себе лупу. — Дай…

И его приятель решил не отставать.

И другие.

Чтоб вас… стало людновато. И тесновато.

— Класс, — Эразм Иннокентьевич хлопнул в ладоши и звук получился на диво громким. Он заставил школьников смолкнуть. — Я понимаю, что эксперимент получился интересным и познавательным, но прошу всех вернуться на места. Желающие могут подойти, но в порядке очереди. По двое и начиная с первой парты.

И голос-то звучит теперь громко.

— Итак, Савелий… не знаю, по какой причине вы скрывали свой дар…

Взгляд выжидающий, а я что, я плечами пожимаю.

— Но уверяю вас, что он того не заслуживает. Да, было время, когда носителей так называемых тёмных даров считали живым воплощением зла, которое люди вынуждены терпеть. Однако современная наука давно доказала, что цвет дара — это лишь один из внешних признаков и важен скорее для классификации, нежели понимания сути.

Обращался он не ко мне, но к классу.

— Никто ныне не будет плевать вслед Шувалову только потому, что он некромант.

— Это смотря где, — не удержался Метелька. — Если в деревне, то и на вилы поднять могут. В деревнях некромантов страсть до чего не любят. И вовсе…

— Ну да, некоторые предрассудки весьма живучи. Но мы с вами находимся не в деревне, а в столице, в обществе цивилизованных людей, которые осознают, — это Эразм Иннокентьевич произнёс с нажимом, намекая, что конкретному этому вот обществу лучше бы и вправду осознать. — Что каждый дар по-своему важен. А с учётом возрастающего интереса к ресурсам кромешного мира, дар охотника открывает перед Савелием многие пути. А потому наша задача помочь раскрыть дар настолько, насколько это возможно. Вы можете вернуться.

— Спасибо, — на своё место я усаживаюсь с немалым облегчением.

Что ж, уже сегодня если не вся, то почти вся гимназия узнает, что я — охотник. И сильный.

Посмотрим, что из этого выйдет.

— И да, Савелий. В очередной раз повторюсь, что дар ваш редок. А потому я буду рад, если вы согласитесь поучаствовать в некоторых моих экспериментах. Уверяю вас, они совершенно безопасны. Лаборатория оборудована по последнему слову техники…

— А она не в подвале? — уточняю, поёжившись.

— Нет, конечно. Кто будет размещать лабораторию в