В Тёмное Царство - Раймонд Элиас Фейст

— Ты — дасати.

Глава 7

Рыцарь Смерти

Меч обрушился вниз.

Пятьдесят закованных в броню Всадников Садхарина взревели, ударяя стальными перчатками по нагрудникам. Гул аплодисментов отразился от древних каменных сводов Зала Испытаний, а деревянные скамьи вокруг песчаной арены содрогнулись от этого проявления восторга.

Единственный выживший сын лорда Аруке окинул взглядом поверженного противника, и в его сознании мелькнула чужеродная мысль: «Какая напрасная растрата». Он на мгновение закрыл глаза, чтобы очистить разум, затем медленно повернулся, принимая овации.

Валко из Камарина, истекающий кровью из трех серьезных ран и бесчисленных ссадин, четырежды кивнул — по разу каждой группе всадников, восседавших на скамьях вдоль четырех стен. Затем он вновь взглянул на убитого им бойца и еще раз кивнул в ритуальном жесте признания жестокой схватки. Победа далась ему с трудом.

Беглым взглядом Валко оценил отца павшего воина. Лорд Кеско аплодировал, но без искреннего восторга. Его второй сын теперь лежал у ног Валко, будь он жив, два наследника принесли бы Кеско немалую честь и более высокое положение в Ланградине. Единственный оставшийся признанный сын Кеско стоял рядом с отцом, и его ликование было подлинным; Валко устранил возможного претендента на отцовскую благосклонность.

Затем Валко повернулся и увидел, как двое слуг уводят его варнина — кастрированного самца по имени Кодеско, названного в честь грохочущих волн у Мыса Сандос в западных владениях его отца, где Сандос врезается в Геланское море. Варнин противника пал во время схватки, когда Валко нанес точный удар, перерезав артерию на шее. Именно этот удар решил исход битвы — дрогнувший варнин отвлек внимание всадника на долю секунды, чего хватило Валко, чтобы нанести роковую рану.

Целитель из Зала Прислужников, Мастер Первого Ранга, поспешил к Валко со своими помощниками. Несмотря на кровавые раны и наступающую слабость, молодой воин отстранил лекаря, потому что не мог показать слабость перед отцом и Всадниками Садхарина.

Сняв тяжелый шлем, Валко наполнил легкие воздухом и громко провозгласил:

— Я — Валко, сын Аруке из Дома Камарин!

Каждое движение давалось ему через боль. Истекающая кровью правая рука с трудом подняла меч для традиционного салюта, но он выполнил этот долг до конца.

В ответ его отец, лорд Камарин, поднялся с места. Удар перчатки по доспехам прозвучал как боевой барабан:

— Это мой сын!

Зал ответил сдержанным, но мощным «Ха!» — высшей похвалой для воина. Затем всадники склонили головы, отдавая дань уважения. Лишь избранные останутся на пир, остальные поспешат в свои крепости, поскольку дороги в этих землях не прощают беспечности.

Когда сознание начало затуманиваться, Валко собрал последние силы и прокричал:

— Лорд Кеско! Этот воин не мог быть вашим сыном!

Лорд Кеско склонил голову, принимая этот своеобразный комплимент от победителя. Он первым покинет замок Камарин, хотя смерть сына в честном поединке не приносила бесчестья, праздновать тут было нечего.

Мастер-Прислужник тихо прошептал:

— Вы храбро сражались, молодой лорд, но если мы не снимем ваши доспехи, вскоре вы окажетесь рядом с убитым на разделочном столе.

Не дожидаясь разрешения, он дал знак помощникам, и те ловко расстегнули кожаные ремни, освобождая Валко от тяжелой брони.

Валко заметил, как Прислужники незаметно поддерживали его, позволяя сохранять видимость стойкости, пока отец медленно пробирался сквозь толпу поздравляющих всадников.

Молодой воин был высок даже по меркам своей расы — на полголовы выше отца, который сам возвышался на четыре дюйма над шестью футами. Его мускулистое тело с длинными руками давало смертоносное преимущество в бою, чем он и воспользовался против более низкорослого противника. Черты лица Валко считались привлекательными для его народа: прямой, не слишком широкий нос и полные, но не женственные губы.

Аруке остановился перед ним и произнес:

— Шестнадцать раз до тебя приходили претенденты на имя нашего дома. Ты лишь третий, кто выжил в испытании с клинками. Первым был Ястмон, павший в битве при Трикамаге; вторым — Дуста, погибший при обороне этой самой цитадели одиннадцать лет назад. С сегодняшнего дня я именую тебя их братом.

Валко прямо встретил взгляд отца — человека, которого впервые увидел лишь неделю назад.

— Я чту их память, — ответил он.

— Тебе приготовят покои рядом с моими, — продолжал Аруке. — С завтрашнего дня начнется твое обучение как наследника. А теперь отдыхай… сын мой.

— Благодарю, отец.

Валко всматривался в черты лица лорда, но не находил ничего общего со своими. Его собственное лицо, благородное по меркам их народа, было удлиненным и гладким, тогда как лицо отца — округлым, изрезанным морщинами, с пятнистой кожей у левой брови. Неужели мать солгала ему?

Словно угадав мысли, Аруке спросил:

— Как звали твою мать?

— Наруин, — ответил Валко. — Цистинская Эффектор с владений лорда Бекара.

Аруке ненадолго задумался, затем кивнул:

— Помню её. Провёл с ней неделю, когда гостил в цитадели Бекара. — Его взгляд скользнул по Валко, который теперь стоял лишь в набедренной повязке, пока Прислужники обрабатывали его раны. — У неё было стройное, приятное тело. Твой рост, должно быть, от её рода. Она ещё жива?

— Нет. Погибла во время Очищения четыре года назад.

Аруке одобрительно кивнул. Оба знали: тот, кто оказался на улице при первых признаках Очищения, был слабаком и дураком, и его потеря не стоила сожалений.

— Досадно, — тем не менее произнёс лорд. — Она была… не лишена прелести, а этому дому не помешала бы женская рука. — Его губы искривились в подобии улыбки. — Но теперь, когда ты признан, самые амбициозные отцы вот-вот начнут подбрасывать тебе своих дочерей. Посмотрим, что преподнесёт нам судьба.

Развернувшись, он бросил через плечо:

— Иди отдыхай. Сегодня вечером жду тебя за своим столом.

Валко едва заметно поклонился вслед удаляющемуся отцу. Когда дверь закрылась, он резко схватил Мастера-Прислужника за рукав:

— Быстрее. В покои. Я не собираюсь падать в обморок при слугах.

— Как прикажете, молодой лорд.

Прислужники почтительно поддержали нового наследника Камарин, помогая ему добраться до комнаты, где наконец можно было позволить себе роскошь — потерять сознание.

* * *

Валко проснулся от легкого покачивания покрывала, слуга не осмелился прикоснуться к молодому наследнику Камарин.

— Что? — резко спросил он.

Слуга склонился в почтительном поклоне:

— Господин, ваш отец требует вашего присутствия. — Он указал на стул, где были разложены одеяния. — Вам велено облачиться в эти одежды, подобающие новому статусу.

Валко поднялся с ложа, едва сдерживая гримасу боли. Его взгляд мгновенно оценил слугу — юноша, немногим старше семнадцатилетнего Валко, сохранял бесстрастное выражение, выдавая опыт службы