Голос из Тьмы - Настя Полос

дня, когда я спустилась в чертову пещеру, внутри меня что-то изменилось. Открылась потайная дверь, всю жизнь мешавшая мне. А вместе с ней появилось желание бороться, не сидеть на месте. Но я — настоящая я, без примеси воли меча — безумно боялась.

Первым делом я отправилась на пляж, забирая свои спрятанные вещи, и отнесла их на лодку Дилана, радуясь, что никого не застала. Но, когда собралась уходить, кое-что вспомнила. Эпидот. Куда он пропал? От мысли, что камни остались лежать в той пещере, меня затрясло, а горло сжалось. Неужели, все это было зря?

И я побежала. Понеслась сквозь ветер и зной, сквозь людей. По дороге, дальше по скальной гряде. Я неслась, подгоняемая страхом, в надежде сбежать.

Тщетно.

Зал хранилища встретил меня тишиной, братьев нигде не было. Одна комната, вторая. Пусто. Едва уловимая надежда вместе с примесью разочарования металось в груди. А что, если все это неправда, сон? Но тогда и они выдумка…

Стоило мне представить их образ в голове, как в груди неопределенно кольнуло, натягивая невидимую нить. Меня потянуло вперед. Я шла, петляя в коридорах, но отчего-то точно зная, кого встречу в конце.

Я вышла на открытый участок под небом. Площадка взята в кольцо горной грядой, пряча от чужих глаз. Маленькое поле, усыпанное песком, располагалось в низине горы. Как этого добились — мне не понять. По левой стороне в ряд стояли столы и стеллажи с разным видом оружия. Глаза разбегались, прыгая от одного клинка к другому. Я искала один конкретный.

И не нашла.

Меча — моего — здесь не было. Я ощутила облегчение, вспоминая, какую боль он причинил в прошлый раз.

И только сейчас я заметила его.

Ветер пробирался сюда сквозь расщелины в скале, разносил мелкие песчинки, приносил прохладу. Но не это было его первостепенной задачей. Казалось, ветер нужен лишь для того, чтобы подхватывать Игнара, когда он делал выпады, колыхать полы бежевой рубашки, местами прилипшей к крепкому телу. Нужен, чтобы сметать упавшие пряди ему на лицо. В каждом движении, взмахе меча, в том, как он размеренно дышал и сосредоточенно смотрел, чувствовалась такая сила, что хотелось навечно замереть.

Возможно, меня выдал мой восхищенный вздох, а может, я не такая незаметная, как думала, но Игнар резко прекратил движения и ухмыльнулся одним уголком губ.

— Сегодня ты выглядишь... иначе, — сказал он, оглядывая меня.

Я расправила плечи, привыкшая к таким взглядам. И точно знала, насколько эффектно выглядели черные лосины, обхватывающие бедра и черный топ.

Идеальность. Эффектность. Изящество.

Конечно, дело не только в этом. Я настолько привыкла выглядеть безупречно, что только в этом мне и было удобно. Я ждала восхищение, что так привыкла ловить на себе. Может быть, комплиментов, но Игнар удивил меня, смерив наряд строгим, немного недовольным взглядом.

— В этом заниматься нельзя.

— Заниматься? — переспросила я, обиженно складывая руки на груди.

Игнар тяжело вздохнул.

— Ты пришла сюда, значит, сделала выбор. Теперь, — он говорил твердо, и я совсем потеряла в нем напыщенного мальчишку, что видела вчера, — мы займемся твоим обучением. Я — владением меча. Имран — историей. В этом, — он ткнул острием в мою сторону, — тебе будет неудобно. Жаркая ткань. Будет липнуть и натирать, а еще узкая. — Губы Игнара похабно растянулись. — Уж не знаю, для чего ты надела это…

— Даже не думай! — огрызнулась я.

— И не планировал, — сухо парировал он, но тут же перевел тему. — Я вижу, что твои мышцы не спят. Упражняешься?

— Я бегаю. И еще дайвинг.

Игнар выгнул бровь в немом вопросе.

— Это… когда плавают под водой. Слушай, я хотела кое-что спросить…

— Значит, к нагрузкам готова. — Игнар кивнул самому себе и подошел ближе. — Хорошо. Крепкие ноги, — острым кончиком острия он легонько коснулся моих икр. Я невольно вздрогнула, но он не обратил внимания. — Руки слабые. Нужно исправить.

Игнар направился в сторону инвентаря. Достал тренировочный деревянный меч. Подкинул, повертел в руке. Покачал головой, отложил и взял другой.

— Ты забыл, что у меня все тело в порезах, и ноет? — я откровенно врала. Утром я хотела обработать раны, но они полностью исчезли.

Игнар засопел и посмотрел, как на капризного ребенка.

— Ты пришла в… — он еще раз оглядел меня. — В этом. У тебя все напоказ. Ни одной раны.

Я покраснела, стараясь не отводить глаз, которые так и хотели предательски опуститься.

— Ты пришла. Не померла по дороге. — Игнар вскинул нос, и я с ужасом поняла, что он обнюхивал меня. — И, судя по запаху, даже бежала.

Он поиграл бровями, и я уже очень хотела получить меч, чтобы пройтись по его физиономии!

— Держи. Ты правша? — Игнар буквально впихнул мне деревяшку. — Пробуй поднять. Опусти. Почувствуй его тяжесть.

Я чувствовала себя нелепо первые десять минут. Но чем дольше Игнар следил за мной, заставляя повторять одно и то же вновь, тем сильнее меня сдавливала ответственность. Я честно старалась, но рука начинала ныть от непривычной тяжести, а кисти забивались. Хотелось отбросить клинок, но я стискивала челюсть и продолжала.

— Начнем с более легких упражнений, — сказал Игнар. — Укрепим твои руки, попутно развивая равновесие. И только после этого приступим к бою. Там, — не отрывая взгляда от моей руки, он мотнул головой в сторону, — лежит другая одежда. Переоденься.

— Нет, спасибо! — едко бросила я.

— Теодора, — Игнар резко перехватил мою руку, — времени на шутки нет. Здесь, на этом поле — я твой командир. Ты должна и будешь подчиняться мне. Переодевайся.

— Ты мне не указ!

Ноздри Игнара раздулись.

— Такал! — взревел он. — За что ты послала на мою голову это дитя?!

— Я не ребенок!

— Разве? — Игнар облизнул губы и подошел ко мне вплотную. — Я повторюсь: ты пришла! А значит, сделала выбор! Скажи мне, Теодора, ты умеешь владеть мечом? А убивать? — черные глаза затягивал фиолетовый цвет. Он злился. — Я знаю, что нет. И не нужно пытаться храбриться! Я здесь, чтобы помочь. Чтобы научить!

— Мне. Удобно. — Сощурив глаза, я продолжала гнуть свою линию. В душе я понимала, что он прав. Но признать его правоту, казалось мне настоящим проигрышем.

Скорее всего, я действительно ребенок.

Игнар прикрыл глаза.

— Хорошо. Вставай в стойку. Расставь ноги, праву вперед. Шире! Выпрями спину. Ради Такал, не горбься! Согни колени.

Игнар бесцеремонно поправлял меня, трогая кожу. Дотрагивался до бедер, перенаправлял таз, чтобы распределить вес. В этом не было ничего плотоядного, но его ладони обжигали в тех местах, где он касался меня.

— Выпрями руку. Полностью. Крепче сожми меч.

Плечи стали затекать, а локти сгибаться. Игнар обходил меня,