Надежда тебя не покинет - Ольга Шах

от себя эти странные, ну, как минимум, точно нелепые мысли о Наде. Быть может, у меня давно не было женщины и просто организм мне таким образом намекает? Я тут же некстати вспомнил наш обычный бурный секс со Светкой, и мне стало стыдно перед Надей, словно мусульманину, слопавшему свиную отбивную в разгар рамадана.

Почувствовав моё напряжение, Надя тут же неловко сползла с барного стула и попросила не обращать на неё внимания и не отвлекаться от своих дел. А она, мол, просто побродит по моей квартире и посмотрит. Обещала ничего не бояться и не падать в обморок от ужаса.

Я только хмыкнул на подобное заверение, в очередной раз заверив, что ничего страшнее Алисы тут больше не водится. Мысленно же добавив про себя, что важнее дел, чем обращать на неё внимание, я пока себе не придумал.

— Дима, я давно хотела тебя спросить, нет ли возможности выяснить, что стало с моими родными и близкими? Я часто думала о них, вспоминала. Мне так хочется надеяться на то, что они прожили долгую, счастливую жизнь, и умерли в окружении детей и внуков. Я уверена, что Долли стала самой любящей матерью, а мои братья — заботливыми отцами.

— Да, так и было, — хрипло подтвердил я. — Дарья Шаховская имела троих детей от своего мужа, была счастлива и любима. Михаил и Антон… тоже… их предки и ныне живут, и здравствуют, — я выдумывал всяческие благости, какие только приходили в мою голову.

Наденька расцвела улыбкой и в восхищении прижала ладошки к щекам, порываясь сказать что-то радостно-благодарное, будто благополучие её семьи было моей личной заслугой.

Много позже, находясь в своей кровати и делая вид, что крепко сплю, я задумался о том, что Надя, как никто другой, заслуживает того, чтобы жить полной жизнью. Но не как призрак, а как обычный человек. Радоваться, огорчаться, влюбляться, иметь детей, просто жить. Но для этого ей нужно тело. Предложить ей своё? А что? Не сомневаюсь в том, что скоро меня снова отправят в командировку на пару месяцев на западные рубежи нашей необъятной Родины. А там риск оказаться в «цинке» всегда был. А сейчас тем более, исходя из общей директивы «продвигаться вперёд, не считаясь с потерями». Думаю, что сумею уговорить Надю быть со мной, находясь в ладанке. Только вот согласится ли она с моим телом в качестве постоянного пристанища? Очень вряд ли, да и потом — о том, как заменить душу в умершем человеке, я не имел ни малейшего понятия. Я приоткрыл глаза, уставился в темноту и в сердцах ругнулся: в опросных листах чернокнижника Сухаревой башни, Якова Брюса, ничего не было сказано о том, как вселить в тело человека чью-то душу. Очевидно, что чернокнижник уже наговорил себе на четвертование одним только обрядом единения души с оберегом, и дознаватели Тайной Канцелярии сочли за труд выяснить что-то ещё. Оно и верно — признания в действиях злокозненных, супротив человека направленных, имеется? А то как же! На дыбе, чай, спрашиваемый был, а на ней молчунов не водится, если ты, конечно, не монах Савонаролла.

Я в очередной раз вздохнул и решил, что нечего сожалеть о том, что нельзя изменить. Зато можно подумать о том, что нам доступно. К примеру, отвадить от больницы этих сумасшедших уфологов, вцепившихся в Надю, как блохи в особо любимую дворовую собаку. Конечно, Наденьке интересен «большой мир» за пределами больничного сада, но сколько она тут выдержит? Судя по всему, не так долго, ей по-прежнему хочется чувствовать себя нужной и помогать людям.

Впрочем, и тут у меня есть кое-какая идея. Но мне понадобится помощь Надежды, думаю, что она мне не откажет… с этой мыслью я наконец-то уснул.

Глава 21. План спасения

Глава 21. План спасения

*** Надежда

Дима что-то упоминал о том, что он придумал способ, который поможет мне вернуться в больницу без опасений за свою жизнь (как бы смешно последнее не звучало). Нет, я ему, конечно же, верю. Только что-то подсказывает мне, что способ этот мне не совсем понравится. А, если уж честно, то наверняка совсем не понравится. Впрочем, выбирать не приходится. И я храбро кивнула, соглашаясь с тем, что согласна подписаться под любой его план. Мельком подумав о том, что стала безотказной, как клизма у нашей санитарки из терапии, Клавдии Ивановны.

Операция была назначена на вечер, и я весь день чувствовала себя, как на иголках, суетливо бродя из угла в угол, словно медведь-шатун. Памятуя о том, что недра Диминой квартиры могут таить в себе опасность, старалась незнакомые предметы не трогать, близко не подходить, но на всякий случай здороваясь с ними, а то мало ли? Вдруг и они говорящие, как та коробочка, Алиса. Колдунство, что тут скажешь… Как же долго Дима находится на работе! И почему я никогда не обращала внимания на то, что он наносит визит Сюзанне в достаточно позднее время?

И вот, когда я уже была близка к тому, чтобы запаниковать, открылась дверь и показался сосредоточенный молодой человек, просиявший при виде моего взволнованного лица.

— Ничего, прорвёмся! — жизнеутверждающе улыбнулся он и озорно подмигнул, заставив опешить.

Наконец, я кивнула, села в машину и стала перебирать в памяти все инструкции, которые получила от Димы. Для начала мне надлежало не беспокоиться, потому что Дима не выпустит меня из виду и при любом раскладе не оставит в лапах этих страшных людей. Ну, и беспрекословно исполнять то, что он мне скажет.

При мысли о том, что сам он в таком случае может пострадать, я внутренне сжималась и была готова трусливо отказаться от всей этой рисковой затеи. А риск был, и немалый — помимо девушки-валькирии, среди охотников на привидения подвизались ещё как минимум, трое кровожадных мужчин, каждый из которых выглядел максимально опасно. Я, как могла, вежливо донесла свои опасения до Димы, но тот только громко рассмеялся и пообещал мне, что лично ему эти ребята навредить не смогут.

Хоть и боязно было, но Дима прав — не время сейчас «праздновать труса». «Предки мои шведа победили, турка воевали, француза одолели, так не посрамлю же я их память!», — подумала и решительно расправила плечи, чувствуя прилив смелости. Может, оно и не совсем так, но Дима горделиво на меня посмотрел и подняв вверх палец в жесте одобрения.

— Делать ничего особенного не придётся, — инструктировал меня Дмитрий, лавируя в плотном потоке машин. — Нужно просто убедить их в том,