Украденный Рай - Мила Янг

Черт. Мы находимся как минимум в двух этажах от земли. Я ударяюсь о землю и падаю на колени, едва успевая подхватить себя. Кассиус справляется с задачей и срывает с себя героя, приземляясь на одно согнутое колено, руки по обе стороны от него.

Он ухмыляется мне.

«»Выпендривайся», - заявляю я.

«Ладно, где она?» требует Кассиус, вскакивая на ноги.

Я чувствую, как последние нити ее силы задерживаются в воздухе, и бегу ко второму зданию справа от меня, крикнув Кассиусу: «Сюда».

Несколько шагов, и воздух пронзает невероятный гортанный визг. Я задрал голову, решив, что Дракон собирается сжечь это место или что-то в этом роде.

Вместо этого в воздухе появляется еще один дракон. Я моргаю, не понимая, что я вижу, потому что это существо меньше Дракона, но оно летит прямо на него. Что за чертовщина?

Неужели он принадлежит Димитрию? Драконы встречаются редко, поэтому увидеть двух существ в воздухе вместе - это необычно.

Дракон откидывается назад в воздухе, выгнув шею дугой, а затем выставляет ее вперед, широко разевая пасть. Шторм огня вырывается из его пасти в виде воронки, полностью поглощая новичка. Даже отсюда, снизу, я чувствую интенсивность жара.

Ну, этот ублюдок долго не продержался.

Я бросаюсь к входным дверям, через которые прорвался Кассиус, и бросаю последний взгляд вверх. Это происходит как раз в тот момент, когда тварь поменьше пролетает сквозь пламя и, кажется, остается невредимой.

Какого черта?

Они сталкиваются в воздухе, и я понимаю, что времени у нас в обрез: чем бы ни было это существо, Дракону придется найти способ его уничтожить.

Я разворачиваюсь и ныряю в темноту за Кассиусом.

Он движется как зверь, ускользая в тени и исчезая так быстро, что я понимаю: он уловил запах Евы. Я слышу, как он глубоко вдыхает, затем проносится мимо лестницы и врывается в дверь в конце коридора.

Я следую за ним по пятам, двигаясь как ветер, и в голове у меня бьется мысль о том, что мы опоздали. Этот ублюдок забрал ее у нас... у меня.

Агония захлестывает меня, угроза того, в каком состоянии мы найдем Еву, ослепляет меня яростью.

Кассиус не останавливается, и я бегу за ним по ступенькам в подвал. На меня действуют отвратительные запахи, стены грязные, покрытые дырами и граффити. Кассиуса не остановить. С рычанием он врезается плечом в единственный дверной проем у подножия ступеней.

Дерево трещит, осколки разлетаются во все стороны, а дверь срывается с петель, буквально распадаясь от его удара.

Я вскакиваю внутрь, перепрыгивая через кучу мусора, мои внутренности скручивает от мучительной боли. Обшарив грязную комнату, я не обнаруживаю никаких признаков Димитрия, но тут я вижу ее.

Мою Еву.

Синяки, кровь, по щекам текут слезы. Она связана так же, как я видел на видео. Ее взгляд сталкивается с моим.

«Нокс. Кассиус», - умоляет она, и я бросаюсь к ней, когда Кассиус выпрыгивает через зияющую дыру в кирпичной стене, чтобы преследовать Димитрия, как я полагаю.

Моя цель - Ева. Мне нужно освободить ее, защитить.

Она задыхается, ее подбородок дрожит, а щеки залиты слезами. В голове мелькают отвратительные образы того, что он сделал с Евой, и дыхание сбивается.

«Я держу тебя, голубка», - говорю я ей и наклоняюсь, чтобы развязать веревку вокруг ее израненных лодыжек.

Ярость бьет в меня, ярость накатывает на меня, как волны, поднимаясь и поднимаясь. Она не вздрагивает от моего прикосновения, не дрожит, но я кипячусь.

Когда я освобождаю ее руки от веревки, она рушится в мои объятия. Я прижимаюсь к ней. «Теперь ты в безопасности, обещаю тебе. Ничто и никогда больше не причинит тебе вреда. Ни одна чертова вещь».

То, как она смотрит на меня, выводит меня из себя. Она дрожит.

«Подожди минутку», - говорю я и быстро расстегиваю рубашку, снимая ее. Я накидываю ее на плечи и помогаю ей просунуть каждую руку в рукава, прежде чем натянуть ее на хрупкое тело.

«Он сбежал», - бормочет она, пока я застегиваю пуговицы. Она утопает в рубашке, которая спускается чуть выше колен.

«Кассиус отправился за ним», - объясняю я. «Он тебя обидел?» Я нежно прижимаю руки к ее лицу, обнимаю ее, глядя в наполненные слезами глаза, которые разбивают мне сердце.

Она сглатывает и не отвечает сразу, а смотрит на зияющую дыру в стене, ведущую в темноту.

«Голубка, пожалуйста. Я схожу с ума и думаю о самом худшем. Я должен знать, потому что это уничтожит меня».

Свежие слезы падают по ее щекам на мои пальцы. «У него не было возможности изнасиловать меня, потому что он услышал, как вы пришли. Но он прикасался ко мне, и я так сильно его ненавижу. Ненавижу за то, что не смогла его остановить. Ненавижу чувствовать себя такой слабой, когда я всю жизнь боролась».

Она разражается рыданиями, и я притягиваю ее к себе, поднимая на ноги. Мои внутренности словно раскалываются. Даже несмотря на облегчение от того, что этот ублюдок не изнасиловал ее, то, что он положил на нее свои руки, прожигает меня насквозь. Я собираюсь отрубить его гребаные руки и скормить их ему.

Я прижимаю ее к груди, и она крепко зажмуривается, низко склонив голову. Она в шоке, но с ней все будет хорошо, я знаю. Однако моя месть Димитрию будет нежданной. Мое сердце бьется в груди, как кувалда, от злости, от мести, от боли при виде такой изломанной Евы.

«Я сделаю все, чтобы он страдал. Мне жаль, что мы не смогли добраться до тебя раньше, но я обещаю тебе, голубка, что все снова будет хорошо».

Она прижимается ко мне, и мне больно чувствовать, как она дрожит на моих руках. Долгое время я не верил, что могу испытывать к кому-то чувства. Я говорил себе, что мое сердце мертво, но теперь мой пульс бьется в агонии от того, что я вижу Еву такой.

В комнате позади меня раздаются тяжелые шаги, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Кассиуса, спешащего к нам, его черные как уголь глаза. Он очень похож на своего демона, но стоит ему взглянуть на Еву, как эта часть его лица пропадает.

Его глаза расширились, а лицо стало еще бледнее. «Ева». Его голос срывается, и он в считанные секунды оказывается перед нами. Он убирает волосы с ее лица, когда она поворачивается к нему, пытаясь улыбнуться.